Радек рассматривает содержимое портфеля и озадачено качает головой, говорит на немецком языке «курильщику»:

– Как же так?! Все копии банковских документов! Ведь доверяли скотине!

– Вы должны выйти на этой станции, – предупреждает «курильщик», тоже по-немецки, – А то ненароком заедете в Россию.

Станция. Перрон.

Радек с портфелем выходит и пересаживается в поезд, возвращающийся в Швецию.

Петроград. Финляндский вокзал.

Вечер.

Ротмистр Маслов-Лисичкин из сыскного отдела проверяет готовность агентов. С ним рядом Рутенберг. Ждут прихода поезда с «бухгалтером».

– Сразу не подходить, – просит Рутенберг. – Пусть он выйдет на привокзальную площадь.

Подходит поезд. Из вагонов выходят пассажиры. На них внимательно смотрят агенты.

Пустой перрон. Рутенберг проходит вдоль вагонов. К нему подбегает ротмистр. Разводит руками.

4 сентября (17 сентября по новому стилю) 1917 года.

Петроград. Улицы. День.

Мальчишки-газетчики снуют между прохожими и выкрикивают:

– За отсутствием улик Троцкий и Рошаль выпущены на свободу! Газета «Новое время»! Только у нас! Специальный выпуск! Троцкий на свободе!

Петроград.

Возле ворот тюрьмы «Кресты».

Из ворот выходят выпущенные на свободу Троцкий, Рошаль, Коллонтай, Бубнов и другие. Кучка демонстрантов, размахивающих красными флагами. Крики «Ура!».

Иоффе и Троцкий обнимаются. Иоффе набрасывает на плечи Троцкого легкое пальтецо:

– Накиньте, Лев Давыдович. Ведь сажали вас летом, а уже осень.