– Да, это он. – ответил Инци. – Таким его представляли те, кто ему поклонялся.

– А на самом деле он, что, другой?

– Совершенно другой. Никаких копыт и когтей. А рога… Рога действительно были, как знак высшей мудрости, полученный когда-то в дар от Создателя. Между прочим, эти рога не всегда были видны, точнее он не часто их показывал.

– Они, что, могли убираться внутрь? – спросил Стефан с насмешкой.

– Нет, конечно! Просто они вовсе не твёрдые и не растут из головы, как у животных, а представляют собой два луча света, как бы изогнутых и обнимающих невидимый диск.

– Ты говоришь так, словно был с ним знаком! – съязвил Стефан.

Инци промолчал, а Ларни повернулась к алтарю и провела по нему рукой, стирая пыль.

– Ой!

Девушка удивлённо смотрела на изображение, открывшееся на поверхности этого, похожего на стол, сооружения. Стефан тоже взглянул и вздрогнул, даже слегка отпрянув от увиденного.

На гладкой мраморной "столешнице", с помощью тех же цветных камней, с огромным искусством была выполнена инкрустация, изображающая младенца с ангельским личиком и… перерезанным горлом! Выражение детского лица было счастливым и блаженным. Голубые глаза излучали спокойствие, а на розовых губах играла милая улыбка.

Изображение было настолько натуралистичным и выразительным, что Ларни невольно взглянула на свою руку, не осталось ли на ней крови, которая, как бы забрызгала поверхность алтаря. На самом деле это был заполированный вровень с поверхностью красный камень, совершенно не отличимый на ощупь, но выделяющийся ярко-красными брызгами на белоснежном фоне.

– Когда-то, – пояснил Инци, – в жертву Рогатому приносили людей. Годился на это любой человек, но предпочтение отдавалось детям и невинным девушкам. Позднее культ несколько смягчился, и людей заменили животные – кошки, кролики, цыплята, голуби, но и это ушло в прошлое. Поклонение перешло в стадию повседневной обыденности, когда люди лишь отдают дань традиции, не задумываясь о смысле проводимых ритуалов. И тогда прихожане стали приносить на такие алтари еду – фрукты, конфеты, выпечку. Однако изначальная традиция не была забыта, что отразилось в этом изображении на самом алтаре.

– Значит, людей здесь не убивали, когда этот город был жив? – спросила Ларни, которую почему-то очень интересовал этот вопрос.

– Здесь нет, – ответил Инци. – В те времена это было уже запрещено законом. Но ведь это же не единственный храм Рогатого. Всегда было у него множество таких почитателей, которые считали, что отступление от древних традиций, это предательство по отношению к их кумиру. Они устраивали себе тайные капища, не такие роскошные, но зато подальше от города, и там совершали свои кровавые ритуалы. Власти, конечно, всё знали, но предпочитали делать вид, что ничего особенного не происходит.

– Значит он и вправду бог зла, раз ему нужны такие жертвы!

– Да, он покровитель, но не бог зла, хоть человечество никак не может уяснить для себя, что именно является добром, а что злом, ибо эти понятия часто меняются местами. Что же касается жертвоприношений, то ему до них нет никакого дела, будь то зарезанные младенцы или высыпанные на алтарь сладости. Так что те, кто столетиями проливал кровь, стараясь угодить Рогатому, делали это совершенно напрасно. Ему эти жертвы не только не были угодны, но ещё и показывали глупость служителей его культа, а он никогда не любил дураков и предпочитал скорее иметь дело с негодяями, чем с глупцами.

– Пойдёмте отсюда! – воскликнула Ларни и, не встретив возражений, направилась к выходу.

– Инци, а почему ты сказал, что он не бог, а просто покровитель зла? – спросила она, когда все вышли на улицу.

– Потому что Бог в мире только один. Он создал этот мир таким, каков он есть и создал всё и всех, кто в этом мире находится.

– И Рогатого?