Это была страшная ночь для короля Хигсланда.

Знать, что твоей паре грозит опасность, а ты далеко… Звереть от дикой тревоги, жилы рвать, только бы успеть. Он готов был вывернуться из шкуры, а в сознании яркими вспышками — картины. Осажденный замок, атака, кипящее масло…

Мара.

Держись.

Откуда брались силы вгрызаться и рвать пространство, сокращая путь, Родхар понятия не имел. Просто сцепил зубы и тащил на каком-то зверином выплеске энергии и себя, и коня. Знал же, что, черногривый пал бы от такой бешеной скачки еще несколько часов назад, а конь шел так же ровно и мощно, что и прежде.

Плевать было на все чудеса! В этом он потом сможет разобраться. Сейчас было важно, что он уже свернул на дорогу на Хантц.

Начинало светать.

Атаки было еще две. И они их отбили.

Гальде снял всех, кого ставил за воротами и бросил на стены, ворота с помощью Мары защищал старый Хиберт.

Теперь уже в ход пошло все. И жир, и свинец, и просто кипяток.

Когда осаждавшие в очередной раз оступили, на земле под стенами замка осталось уже девять человек убитыми. У них тоже были раненые, но, к счастью, тяжелых не было, и никто на погиб.

Ночь они продержались. Понемногу стало светать, но несмотря на усталость, никто не уходил со своих мест. Потому что в лагере противника опять наблюдалось какое-то непонятное движение. Мара со стены смотрела, гадая, чего ждать.

И вдруг…

Это было так странно, как будто кто-то толкнул ее в бок.

Обернулась. В глубине двора был призрачный волк. Большой, черный, шерсть дыбом. Тот самый, которого она часто видела во сне. И однажды — вот так, как сейчас, — в потайном ходе королевской спальни. Волк приплясывал на месте, как будто звал за собой. А она поняла, что волк ей видится неспроста.

«Родхар!..» — мелькнуло в голове.

Бросила все и, не раздумывая, побежала за ним.