Берендей недовольно покачал головой, но страх прошел: перестали дрожать руки и мерещиться тени. Он не сумел встретить ночь один на один и теперь поминутно заглядывал за угол, чтобы увидеть Юльку на крыльце. Но дело пошло быстрей. Когда щелкнул последний замок, Берендей постарался не бежать к крыльцу. Юлька скользнула в дом перед ним.
- А теперь еще водки, - улыбнулась Антонина Алексеевна. И улыбка ее была скорей радостной, чем ироничной.
- Двери заперты? - спросил Берендей, усаживаясь за стол рядом с Юлькой.
- Да, и жалюзи наверху я тоже закрыла.
Берендей разлил водку и поднял рюмку.
- А теперь выпьем за знакомство, - предложила Юлькина мама, - хватит поминок и страхов.
Берендей кивнул. Наверное, это было его лучшее знакомство за всю жизнь. Он покосился на Юльку и был готов поверить, что и она считает так же.
Людмила и Юлька ушли шептаться в Юлькину комнату.
- Девчонкам надо поболтать, - Антонина Алексеевна подмигнула Берендею, - они, считай, пять дней не виделись.
- Почему? - Берендей был пьян, и ему это не нравилось.
- Ну, потому что они не могли остаться наедине и поговорить. Это все равно, что не видеться. Для них. Слушай, я не спрашивала тебя, мне как-то неудобно было… А как ты здесь очутился? Я ведь с самого начала знала, что ты тут случайно, мне Игорь Николаевич еще вчера вечером рассказал про какого-то неизвестного Егора. Я, признаться, очень боялась. Но посмотрела на тебя - оказалось, ты хороший парень.
- А я все удивлялся, почему вы не выгнали меня сразу.
- С чего это я должна была тебя сразу выгнать?
- Я… проходимец. А у вас приличная семья, хорошие друзья…
- Проходимец? А я бы сказала по-другому: «путник». Правда, совсем по-другому звучит? А смысл, между прочим, одинаковый. По-моему, впустить в дом путника - это нормально. Ты бы впустил путника?
- Да.
- Вот поэтому мне и в голову не приходило тебя выгонять. И все же, как ты здесь оказался?
Берендей вздохнул. Хмель развязывал ему язык, и он запросто мог болтнуть лишнего.
- Хорошо. Вам я расскажу. Только не говорите об этом Юльке. Обещаете?
- Обещаю.