В последние пару дней внимание Сергея было на пределе. Он замечал каждую мелочь за человеком и вот сейчас, следя за действиями друга, вдруг подумал: а смог бы он вот так же просто отказаться от своей жены? Сдать ее в монастырь (или в дурку, неважно)? И все потому, что прилетел приказ от Генерала.

Мысли, как и чувства, разбежались, словно трусливые тараканы, когда вдруг неожиданно темное помещение прорезала цветастая картинка. У него вдруг перед глазами возник образ Генерала. Тот, кривя недовольную гримасу, дает ему указание отказаться от Ольги. Вычеркнуть ее из жизни… В груди вдруг стало от этой мысли слишком тесно и тяжело. Словно мраморной плитой придавили, не позволяя сделать полноценный вдох. Пульсация в висках участилась, и дыхание стало рваным и поверхностным, когда в панике Сергей начал искать решение этой ситуации в своей голове. И что самое страшное, он не смог мгновенно ответить однозначно…

Сергей вдруг понял, что Машка в чем-то оказалась права: они большая семья, куда посторонним вход воспрещен, а Ольга в данный момент была посторонней. Семьей Сергея оказалось его криминальное прошлое и настоящее, которое его держало прочными цепями, не давая воли и свободы, права на собственную жизнь. Чертовы законы! И чертова Машка! Куда эта стерва лезла?

— Серег, я готов, — приложился увесистым хлопком по спине Антон так, что выбил весь воздух из легких мужчины.

— Тогда я тоже, — хриплым голосом проговорил Сергей.

— Завезем сначала Маху. А потом наведаемся к Жану. Хочу лично ему морду набить, — хмыкнул он. — Мне этот француз вообще никогда не нравился. Вечно его кучерявая голова меня бесила, — засмеялся он в голос, но при этом смех его был ненатуральный, какой-то надломленный и больной.

— Ха, а я-то все думаю, чего ты на него постоянно пялишься при встрече. Уж начал нехорошее подозревать, а оказывается, вон оно как все просто…

— Черт! Заткнись, Серый. Упоминание заднеприводных в доме гетеросексуала — это, как минимум, кощунство, — с угрозой в голосе прорычал Антон и, накинув на плечи пиджак, обжег Сергея ледяным взглядом. — Когда подъедем к монастырю, ты из машины лучше не выходи. Не хочу, чтобы матушка нервничала.

— Не суетесь, Антох. Никуда я не буду выходить. Отчет мне держать не перед кем, — кивнул Сергей и выразительно глянул на друга, давая понять, что дальше него эта ситуации не пойдет.

***

Сергей наблюдал за тем, с каким непроницаемым видом Антон разговаривал с настоятельницей в тот момент, когда извивающуюся и орущую Машку тащили ко входу в монастырь.

— Жуть, — не удержался Виталий, и Сергей был с ним полностью согласен.

— Без слов, Виталь. Не ожидал, что Машку когда-нибудь в таком состоянии увижу, — Сергей, не выдержав, все же отвернулся.

— Мария Михайловна очень изменилась за последнее время. После того, как мы выбрались из той мясорубки, так и вообще на себя непохожа.

— Ладно, Антоха не маленький, сам со своей семьей разберется. Генерал дал четкие указания, а против него идти — что противостоять лавине, ты же знаешь, — уже тише добавил мужчина, и снова его мысли закрутились вокруг его Оли.

Сергей головой-то понимал, что, с одной стороны, Генерал даже в голову этого брать не будет, а вот с другой… с другой, сердце у него отчего-то было не на месте. Предчувствие его какое-то тревожное не отставляло, словно он что-то упускает и не может понять, что…

— Виталь, а что там у нас по поводу проверки? Безопасник пробивал людей?

— Да, там вроде все же решилось. Ведь Леонид вроде же с Ольгой не контачил…

— Так, стоп. При чем тут Леонид?! Ты не понял. Дело-то не в том, кто с кем не поделил кого-то. А в том, что есть в доме крыса, которая Ферзю сливала информацию из моего дома…

— А-а, вы про это, шеф. Так все анкеты чуть ли не с родословными лежат в вашем кабинете. Василий всех пробил еще раз. У всех прошлое чистое. С криминалом никто не связан. Да и характеристики с агентств у всех положительные. Ничего не изменилось. Даже садовник — и тот благородных кровей.