Воину пришлось уйти ни с чем, но я не обманывался — как только закончится учёба в корпусе, мы с ним схлестнемся на дуэли.
Во-первых, я более, чем уверен, что мне ещё не раз придется словом и делом доказывать свое право находиться среди дворян.
Ну а во-вторых, я не собирался прощать ему те слова, которые он бросил про мой род и моих родителей.
Уж что-что, а на память я не жаловался, да и обиды забывать не приучен.
Сейчас лезть на рожон было недальновидно, но после окончания экспресс-курса Эбонес ответит за свои слова.
Причем, в этом случае Денебери неожиданно был на моей стороне.
«Только идиот может пойти на дуэль в первый же месяц обучения в корпусе, — заявил некромант. — Во-первых, вас и так выматывают до предела. Во-вторых, это же гарантированный штрафняк».
В общем, на провокации я не вёлся, сам с разговорами ни к кому не лез, ну а остальные кадеты делали вид, что меня нет.
И меня это более, чем устраивало.
К тому же в нашей группе определилось четыре явных лидера, вокруг которых образовались центры силы, и мне было интересно за ними наблюдать.
Хотя, честно говоря, особо за кем-то следить у меня не выходило.
На практических занятиях было не до этого, а на обеденных перерывах я полностью погружался в процесс приема пищи.
Уж не знаю, было ли дело в запредельных нагрузках или в принимаемом мной курсе, но я наслаждался каждым кусочком пищи.
Не просто закидывал в себя выданную пайку, но тщательно пережевывал все блюда.
Как врач, я знал, что это полезно для пищеварения, а как новообразованный маг, я чувствовал, что таким образом вытягиваю из еды максимум полезного.
И это я не про жиры, белки и углеводы, а про… энергию.
Вся пища, которую нам давали, была пропитана магией, и я, тщательно пережевывая и концентрируясь на процессе, вытягивал из неё жизненную силу.
Один-в-один, как мой индийский однокурсник ел присланные с родины манго.
Как сейчас помню — Аржун сначала читал мантру, затем внимательно чистил манго, аккуратно его нарезал и, прикрыв глаза, не спеша наслаждался каждым кусочком фрукта.
По его словам, он впитывал жизненную энергию манго, или, как он её называл, прану.