В середине дня Бек очнулся от беспокойного сна и увидел Сэйри у своей постели.

– Сэйри?

– Ты стонал. Думаю, кончилось действие болеутоляющего.

Бек посмотрел на будильник на тумбочке.

– Почему ты все еще здесь?

– Прими еще три таблетки. – Она сунула лекарство Беку в рот и дала запить водой.

Мерчент проглотил таблетки и спросил:

– Как насчет репортеров?

– Около часа дня к воротам подъехал телевизионный фургон, судя по номерам, из Нового Орлеана, из него вышли двое мужчин. Они покрутились у дома, потом сели в машину и уехали.

Бек прикрыл глаза.

– В двенадцатичасовых новостях вскользь упомянули о беспорядках и пообещали подробный рассказ в вечернем выпуске. Было заявление Нильсона. Чарльз Нильсон сожалеет о вспышке насилия, утверждает, что на тебя набросились не его люди, а рабочие Хойла.

– Он прав. Я их узнал.

– Несколько раз звонил твой сотовый. Я не проверяла сообщения, посмотрела лишь на номера звонивших. От Нильсона тебе звонили дважды.

– Перезвони ему. Узнай, что ему нужно. Если ты, конечно, не против.

– Вовсе нет. Я знала, что Хафф будет о тебе беспокоиться, и ему я позвонила сама. Я сказала, что с тобой все в порядке, что ты отдыхаешь дома и что, если кто-то, включая и его самого, появится возле твоего дома, я пристрелю любого.

Бек улыбнулся.

– Думаю, ты так и сделаешь. От Криса что слышно?

– Я потом расскажу тебе о нем. Крис тебе не друг, Бек.