— Ты кто? — спросил Ирграм.

Тишина.

…дай…

До него донеслось эхо чужой мысли. И тончайший жгут поднялся из земли, потянулся, требуя:

— Дай, дай, дай…

— Обойдешься, — Ирграм сделал шаг назад.

Над шаром взметнулось с полсотни белесых щупалец, и пара самых толстых скользнули за пределы круга.

— Дай, дай, дай! — теперь эта чужая мысль, усиленная до крайности, стучала в голову, требуя подчиниться.

— Чего тебе дать-то? — Ирграм сделал еще один шаг назад.

Осторожный.

— Дай! — взвыло с трех сторон. А к Ирграму устремились тонкие плети тумана. Они ползли по земле, стесывая о нее белесые чешуйки.

И прикосновение липкое Ирграм ощутил всей кожей.

— Дай, дай, дай…

Вой подхватили твари там, в тумане, то ли далеко, то ли близко. Вот спрашивается, надо ему было сюда соваться-то?

Ирграм оскалился и заворчал.

И тварь затряслась, заволновалась. Поверхность её пошла рябью.

— Убирайся, — Ирграм стряхнул очередное щупальце, слишком жидкое, чтобы удержать его, но все же куда более плотное, чем положено тому, что сплетено из тумана.

Одно.

Два.

И тварь окончательно определилась. Туман колыхнулся. И стал… гуще?