— Я Сашку другую оставлял. Упрямую, но человечную. Добрую. Я не хотел, чтоб ты к ментам присоединялась, не потому, что ты не могла. Просто неправильно это для бабы… Мужик еще выдержать может, а баба — нет, у нее природа меняется. Только я не смог тебя от этого защитить. Что стало, то стало.

— То есть, я уже не зомби? — фыркнула Александра.

— Ты — белая акула. Она что делает? Только плывет и охотится, о других не думает. А если кровь почуяла, уже и не остановится. Если уж кровь ей надо… Не должна женщина такой быть. Неправильно это. Твоя мать такой не была, и Нина не стала.

Александра чуть не ляпнула от обиды, что его любимая Нина прямо сейчас лечится от алкоголизма, но вовремя прикусила язык. Какой от этого толк? Кому?

Все-таки она приехала зря. Обидно признавать это, но, если не признать сейчас, она потеряет еще больше времени и все-таки нарвется на грандиозный скандал. Поэтому Александра, не прощаясь, направилась прочь.

Она уже была в прихожей, когда Михаил окликнул ее:

— Эй, ты! Иди сюда!

Она вернулась к порогу кухни, но внутрь заходить не стала.

— Что еще?

— Ты ж сожрешь любого, кто окажется на твоем пути, хищная тварь океана… Но Витьку Шереметьева мне не жалко. Витьку Шереметьева давно сожрать надо было, да я не смог. Может, и неплохо, что ты превратилась в чудовище?

— А если убрать мифологические метафоры, помочь можешь или нет?

— Ты Сашку Коргина помнишь?

Смена темы была настолько неожиданной, что Александра даже растерялась, хотя имя сразу показалось знакомым.

— Чего?..

— Сашку! — поторопил ее Михаил. — Вспоминай! Друг мой. Лучший. Я тебя в его честь назвал, дура!

— Да уж, исчерпывающая подсказка!

Имя и правда затерялось где-то в тех временах, когда Александра еще не уехала в Америку и не научилась ненавидеть собственного отца. Да, был там какой-то Александр Коргин, то и дело мелькал на горизонте, а близко не подходил. Зачем ему нянчиться с чужими детьми?

— Даже если вспомню, что с того? — изумилась Александра.

— Найди его!

— Зачем?