— Разумеется. Я сказал Кенникену правду. Он ранен, но живой.
— Мне пришло в голову, что ЦРУ поверит Слэйду больше, чем мне. Может так случиться, что работники ЦРУ в Кеблавике его старые знакомые.
— Я принимаю это во внимание, но мы должны рискнуть. Именно поэтому должна рассказать все до передачи Слэйда. И не дай себя опередить. Если тебе удастся убедить их в серьезности ситуации, то они так легко не выпустят его из своих рук.
Она не выглядела счастливой, как и я, но ничего лучше мы не могли придумать.
— Ты должна ехать быстро, но внимательно, чтобы не попасть в аварию. Помни, что везешь в автомобиле.
Я взял ее за подбородок и приподнял голову.
— Все будет хорошо, вот увидишь.
Внезапно она испуганно заморгала.
— Я должна тебе еще кое-что сказать. Пистолет, который ты мне дал, по-прежнему у меня.
Сейчас настала моя очередь вытаращить глаза.
— Что?!
— Они не обыскали меня. Он у меня в кобуре под курткой.
Должен признать, что под просторной курткой оружие вообще не
заметно. Тем не менее, кто-то схалтурил. Хоть и трудно ожидать, что исландская девушка может иметь оружие, однако факт, что ее не обыскали, свидетельствовал об обыкновенной халтуре. Трудно поэтому удивляться частым вспышкам гнева у Кенникена, когда он говорил о своих людях.
Элин шепотом спросила:
— Может, мне удастся его как-нибудь тебе подсунуть?
— Невозможно, — с сожалением отказался, чувствуя зоркий взгляд Кенникена за своей спиной. Он стоял, вглядываясь в нас, словно ястреб, а Смит-энд-Вессон, калибр 38 — это не игральная карта, которую можно укрыть в ладони.
— Пусть будет у тебя. Кто знает, может, тебе еще пригодится.
Я положил руку на ее здоровое плечо, притянул к себе и поцеловал, чувствуя ее холодные, твердые губы. Она слегка дрожала. Я отодвинулся и сказал:
— Тебе пора.