— Жалоб от моих подданных не поступает. Они счастливы и всем довольны. Восточная провинция процветает…

«Вот лжец! Уж что процветает, так это разврат и вакханалии в его резиденции…» — снова молча прокомментировала слова Эгона Таша, глядя на него с презрением.

После Эгона к докладу приступил мастер Западной провинции, у которого тоже все было прекрасно в регионе, если не считать бесчинств новоприбывших мастеров, которые разгромили столичную площадь «необычными осадками», как он выразился. На этих словах Таша чуть не прыснула от смеха…

«Это же про меня! Ну извините… За свои бесчинства я полностью рассчиталась, получив плетью по спине», — подумала Таша и заметила, что на нее смотрит Алистер. Она не смогла сдержать улыбку и пожала плечами. Он понял ее жест и тоже слегка улыбнулся, быстро отведя взгляд. Таше почему-то стало приятно.

Последним выступил мастер Южной провинции, которым, на удивление, оказалась пожилая женщина по имени Изабелла. Таша вспомнила, как быстро Эгон раскусил ее тогда у себя в кабинете, наврав про несуществующего мастера Одэлина. Изабелла выглядела аристократично и утонченно, как придворные дамы высшего света 19 века, только без белого многоэтажного парика на голове.

«Подумать только! Божий одуван! А до чего народ свой довела! Ну-ну… Интересно послушать ее оправдания», — подумала Таша.

Но оправдываться Изабелла, похоже, и не собиралась. Она, как и ее предшественники, рассказывала, как хорошо живется ее подданным, что они не знают, куда девать денарии и что пора бы повысить налог, но она великодушно этого не делает, давая возможность народу «побаловаться роскошью».

«Вот мерзавка! Это же надо так врать!».

Лицо Таши наполнилось гневом. Она искала в толпе Алистера, пытаясь понять его реакцию. Но на его лице не промелькнула даже тень сомнения. Он молча рассматривал присутствующих, без особого интереса слушая, что говорит Изабелла.

— … Что касается проблем моей провинции, то я бы выделила отсутствие технологического прогресса. Но я понимаю, что это проблема всей страны в целом. После подлого и постыдного предательства гнусного Леонарда, мы до сих пор нуждаемся в новом творце-инженере, — растягивая фразы, монотонно говорила доморощенная аристократка.

— Ну что ж. Я благодарю вас, мои помощники, за то, что с достоинством несете свою миссию. Талантливый инженер нового времени нам действительно нужен. Отслеживайте новичков и немедленно доставляйте ко мне во дворец. Яра сообщила мне, что новый мастер с выдающимися способностями скоро придет в столицу. Благодарю вас, мои советники, за хорошую работу во благо Феерии. Мне тоже не поступило за год ни единой жалобы от феерийцев на кого-либо из вас! Так держать!

Толпа ликующе зааплодировала Алистеру.

«Что? Никто не жаловался? Так, может, они просто боятся розг садистки Фелиции? Хотя и среди этих напыщенных морд, по-моему, хватает извращенцев, способных уничтожить любого жалобщика. Как он это не понимает? — с ужасом думала Таша. — Он действительно верит им! И считает, что в его прекрасной Феерии все прекрасно!»

Таша с трудом сдерживала бушующее внутри негодование и ярость. Чувство справедливости подкатывало к горлу волной возмущения, которая вот-вот должна была выплеснуться наружу. Девушка напрочь забыла о данном себе обещании «молчать во что бы то ни стало» ради долгожданной свободы от браслета повиновения. Она просто не могла стерпеть то, что сейчас услышала. Лживое лицемерие окружающих и возмутительное слепое доверие Алистера спровоцировали эффект разорвавшейся бомбы. Таша ринулась вперед, расталкивая разодетых господ и дам.

— У меня есть жалоба! От населения! — перекрикивая возгласы ликования и шум, Таша выбилась вперед. Алис удивленно уставился на нее, а в зале все притихли.

— Что ты хочешь сказать? — спросил он.

Облизнув пересохшие от волнения губы, Таша выдохнула и начала свою гневную речь.

— За свое короткое время пребывания здесь я успела хорошо познакомиться с местными порядками. И то, что я видела, никак не соответствует словам твоих благочестивых маршалов!

В толпе присутствующих пронеслась волна шепотков и ахов.

— Продолжай, раз начала, — с холодным спокойствием сказал Алистер, сверля Ташу изучающим взглядом.