— Разве лучшая школа, лучшие преподаватели, лучший университет — это плохо? Лучшие игрушки, одежда, отдых, досуг… Разве хоть кто-то назовет это чем-то плохим? — более уверенно продолжила Вера.

— А взамен дочь тоже должна быть лучшей, да? Лучшим ребенком, ученицей, студенткой, дочерью, да? — продолжила гнуть свою линию Инесса с легкой ухмылкой на лице.

— Знаешь, Таша, нет! Просто хотелось бы хоть изредка услышать «спасибо»! Просто «спасибо, мама!», «Я люблю тебя, мама!» Все! Но это же слишком много, да?

— Ты просто хочешь доказать себе, что ты лучшая мать! Доказать за счет своего ребенка! Так за что говорить спасибо? За твое самоутверждение или за то, что ты навязываешь то, что хочешь получить сама?

— Да как ты смеешь! Может, мне нужно было вообще не заниматься твоим воспитанием, не обеспечивать тебя? Пустить все на самотек?

Вера вскочила с кушетки, угрожающе махнув рукой. Алый румянец залил ее лицо, а на лбу появилась испарина.

— Может! И твоя дочь выросла бы самостоятельной и умеющей о себе позаботиться! А не инфантильной дурочкой, которая доверяет первому встречному и ждет, что кто-то — кто угодно — решит ее проблемы!

— Нет… я не могу это слушать… Простите… — вымолвила Вера, душа в себе позывы к рыданиям, и торопливо выбежала из кабинета.

Юлия Сергеевна молча наблюдала за происходящим, периодически что-то записывая. Когда Вера вышла, она закончила записывать и молча уставилась на Ташу.

— Похоже, до нее дошло. Пусть порыдает. Ей станет легче, — подытожила Инесса и с превосходством посмотрела на хваленого психотерапевта, еле сдерживая довольную улыбку.

«За что ей вообще платят? За стенографирование? То же мне, специалист…»

— Что вы сейчас чувствуете, Таша? — серьезно обратилась к ней психотерапевт, словно не замечала самодовольства и презрения в глазах клиентки.

— Мммм… Что же я чувствую?... Я чувствую, что просто трачу время, сидя тут. Но с другой стороны, у меня куча времени! Почему бы и нет… Может, хоть ей станет легче, — честно ответила Инесса, махнув головой в сторону двери, куда сбежала рыдающая Вера.

— Вы ищете мести и возмездия?

— И кому же мне мстить? — хмыкнула Инесса.

— Да хотя бы Таше. Да, Таше! — осенило женщину и она продолжила развивать свою мысль. — Вы мстите самой себе. Той Таше, которая не смогла реализовать собственные желания, которая оказалась скована инвалидным креслом.

Инесса сморщилась. Ей на мгновение показалось, что Синичкина сквозь ее очки видит всю правду, видит ее насквозь. Что она видит перед собой не Ташу, а Инессу… Она сглотнула и ощутила, как по спине пробежали мурашки.

— С чего вы это взяли?..

— Вы говорите о себе в третьем лице при матери. Пытаетесь отстраниться.

«Еще бы! Куда уж больше отстраняться от Ташкиного сознания!» — подумала Инесса, а вслух ответила, подавив ироничный смешок: