Она изобразила на лице улыбку.

— Он был совершенно уверен, что вы в Сан-Диего.

— А теперь он уверен, что я здесь. Может быть, он и на этот раз ошибается.

— Он не ошибается.

— Что он говорил обо мне? — спросила она, горя желанием оттянуть неизбежную встречу, защититься так необходимыми ей фактами.

— Почему бы вам не позволить ему самому сказать это вам? — Доктор Мелофф направился к двери.

— Пожалуйста! — Мольба в ее голосе остановила его. — Я не совсем готова.

Доктор Мелофф вернулся и опустился рядом с ней на колени. Сказал, заглядывая снизу ей в глаза:

— Вам нечего бояться, Джейн. Он ваш муж. Он очень вас любит.

— Но что будет, если я не узнаю его? Что, если я буду смотреть на него так же, как я смотрю на вас, и не буду видеть никого, кроме незнакомца? Неужели вы не понимаете, что для меня эта мысль очень страшна?

— Неужели это страшнее, чем вид незнакомки в зеркале? — Логика вопроса была безупречна. Но ответа не последовало. — Теперь вы готовы, Джейн? Я думаю, что было бы немилосердно заставлять его ждать дольше.

— Вы останетесь со мной? Не оставляйте меня одну! — Просьба прозвучала, как приказ.

— Я останусь до тех пор, пока вы сами не попросите меня выйти. — Он поднялся.

— Доктор Мелофф. — Она еще раз остановила его, когда он уже брался за ручку двери. — Доктор Мелофф, я очень вам благодарна и хочу сказать вам об этом.

— Я очень рад. — Он помолчал, как будто подбирая следующие слова. — Если я понадоблюсь вам, то я всегда буду рядом.

С этими словами он открыл дверь и вышел в холл. Она затаила дыхание, прислушалась к приближающимся голосам, встала, затем села, снова вскочила, отбежала к дальней стене и остановилась у окна. Полицейские с любопытством наблюдали за ней с другой стороны комнаты.

— Все будет в порядке, — обратился к ней Эмерсон. — Он производит впечатление прекрасного человека.

— Но что, если я не узнаю его? — спросила она, приходя в ужас. — Что, если я его не узнаю?

Она его действительно не узнала.

Человек, который вошел в комнату впереди доктора Мелоффа, мог оказаться кем угодно, в том числе и ее мужем. На вид ему было около сорока лет, он был высок, приблизительно шести футов роста, строен, с длинными, хорошо ухоженными волосами и в детстве, несомненно, был блондином. Его лицо, хотя и искаженное страданием, было очень красивым. Очарование довершали светло-зеленые глаза и полные чувственные губы. Единственное, что нарушало безупречную гармонию черт его лица — нос, который был слегка искривлен. Это делало его более человечным и очень симпатичным. Он не был похож на куклу и не был совершенен, как Барби.