— Не думаю. Просто беседа учителя с родителями. Это бывает каждый раз в конце учебного года. Думаю, мне скажут, как хорошо она успевает по всем предметам и в каком классе она будет учиться на будущий год. Мне кажется, что больше мне там ничего не скажут. — Она потрепала Эмили по волосам. В ответ Эмили застенчиво улыбнулась. — Солнышко, в какую комнату мне надо пойти?

— Комната тридцать один, — спокойным голосом ответила Эмили. Джейн показалось, что Эмили с каждым разом говорит все тише и более вяло.

— Что я буду мучиться и все это запоминать? Пожалуй, я запишу. — Она оторвала от блокнота, лежащего около телефона, листок бумаги и записала на нем: Пэт Рутерфорд, к. 31, 12.30.

— Ты не будешь возражать, если я после школы испеку свой шоколадный пирог? — спросила она, надеясь, что в ответ Эмили широко и открыто улыбнется. Когда дочь действительно от души улыбнулась, Джейн охватила прямо-таки дурацкая гордость.

— А я буду тебе помогать? — спросила девочка.

— Конечно, будешь. — Джейн открыла холодильник и заглянула внутрь. — По дороге надо заглянуть в магазин и купить молока и яиц. — Она написала на том же листке внизу: молоко, яйца.

— Ты готова, Эмили? Пора в школу.

— Я сам ее отвезу, — вызвался Майкл.

— Это просто здорово.

— Надень куртку, — крикнул он вслед Эмили, которая была уже в холле. — Говорят, сегодня будет очень холодно. То же относится и к мамочке, — сказал он, целуя Джейн в нос.

— Да, папа. Спасибо, папа.

— Ну, пошли, ослик!

— Я люблю тебя.

— И я тебя. Позвони после разговора с учительницей.

— Конечно.

Джейн проводила Майкла в холл, помогла Эмили надеть розовую в желтый цветочек ветровку.

— Удачи тебе, моя радость.

Она присела рядом с дочкой, та обвила ее за шею и не спешила разжать свои объятия.

— Я скоро приеду за тобой в школу. — Джейн поднялась и попала в крепкие объятия Майкла.

— Это слишком хорошо, чтобы когда-нибудь кончиться.