— Это и есть свинец? — заинтересованно спросил я, показывая находку Блеку.

На ответ я особо не рассчитывал, но всё же получил его от Ганса:

— Он самый, я когда-то давно на руднике батрачил пока не прирезал тамошнего старосту, хех, — усмехнулся бородач и продолжил, — Тяжёлый и мягкий металл. В больших количествах он никому не нужен, так только для сплавов. Здесь его столько, мы пока шли, я минимум штук пять разработок видел, и не скажу, что они задействованы, скорее, стоят, ждут. Плавится он легче, чем железо, но вот доставлять на поверхность трудоёмко, он почти в два раза тяжелее железняка.

— Не ожидал, что ты был шахтёром, — честно признался я.

— А что, эти руки похожи на мага, который прошёл обучение в гильдии? — Ганс чуть задрал рукава куртки, демонстрируя массивные запястья, примыкающие к немаленьким ладоням. — Или ты думал, что я сразу гладиатором стал, с самого детства?

— Гладиатор без навыков выживания долго не протянет, — подмигнув, ответил я, на что Воорен и Ганс согласно закивали.

И это была чистая правда. Были те, кто пытался выиграть на арене лишь за счёт своих боевых умений, но одни лишь они дают намного меньше результата, чем их балансировка с мирными навыками. Так например у воина-молотобоя, скажем, десятого уровня, навыка будет плюс десять единиц силы. А у того же шахтёра, пусть он поднимет владение молотом всего до пятёрки, с его навыком старателя на пятнадцати будет уже все плюс двадцать силы. Так когда-то и я поднимал грузоподъёмность в порту, прежде чем выйти на арену впервые. Никогда не знаешь, какой навык может пригодиться в жизни, поэтому лучше иметь их все.

Закончив осмотр камня и штольни, резко уходящей в другую сторону, мы вернулись на пятачок с обвалом и чуть отступили назад, подыскивая подходящий ход. И нашли, иначе и быть не могло. Ведь во всех крупных рудниках, если здесь работают не чёрные добытчики, у заваленных в глубинах шахт людей обязательно есть второй, или даже третий проход, по которому они могу не только выбраться, но так же вывести всё добытое в вагонетках. Поиски свинцовых рельс со шпалами не увенчались успехом, поэтому провозились ещё минут пятнадцать пока обнаружилась штольня с бороздками в камне для колёс вагонеток. По ним в случае такой аварии шахтёры и доставляли руду из одной штольни в другу, а затем возвращались на основной маршрут. В результате, на преодоление последних ста метров рудника ушло порядком получаса и около километра блужданий.

Выход из шахты оказался на дело хорошо оборудован. Просторная каменная галерея, куда свозятся вагонетки из трёх уходящих в разные стороны рельсовых путей. Отсюда по трём путям они вывозятся в солидных размеров овальный проём, из которого ярким светом бьёт чудесный дневной свет. Не таясь, потому что с тяжеловесом в отряде это было глупо, мы проследовали через всю галерею, осматривая многочисленные для этого места балки, опоры и перекрытия. Сам выход целиком состоял из шпал, образуя своего рода преграду между нависающей каменной массой и шахтёрами. Быстро миновав короткий проход из шпал, мы выбрались на свет.

Глазам понадобилось немного времени, чтобы отойти от полутеней подземелья и приспособиться к яркому дневному свету. И день, как можно было заметить по высоте светила, был только в самом разгаре. Мне почему-то казалось, что сейчас минимум вечер, на меня всегда подземелья так действует, когда ухожу туда без часов. Ещё ни разу не случалось, чтобы не терялся во времени.

Картина, которую мы увидели, стоило только нашим глазам привыкнуть, кого-то удивила, кого-то разочаровала, а кого-то сделала богаче на несколько десятков, если не сотен тысяч золота. По-другому описать шесть нагромождений камней, вперемешку с рудой, мы не могли. Шесть, а если быть точным, пять с половиной гигантских куч, высотой около трёх метров и шириной в добрые десять, а то и двенадцать шагов. При среднем росте шахтёра это могут выйти все шестнадцать шагов. Возле груд камней были свалены десятки брошенных вагонеток, а дальше, за камнями стояли доменные печи. Сейчас они были затухшими, хотя во время рудника раньше одна из трёх печей обязательно горела. В особо срочных ситуациях разжигалась вторая и третья, хотя печи постоянно чередовались, чтобы увеличить их долговечность. Криги же скорее всего за долговечностью трофейного оборудования не следили, поэтому все три печи прилично подкопчены и усыпаны сажей и шлаком. Переработанную руду складывали рядом, не удосуживаясь куда-то отвозить. Шлак в одну сторону, слитки металлов в другую.

Металл уже был добыт, и какая-то его часть подготовлена к транспортировке. Слитки были сложены кривыми табелями, но сделано это было не оттого, что криги не умеют ровно класть бруски металла, а потому что сами слитки оказались кривыми, неровными и больше всего походившими на неудачные кирпичи начинающего гончара. Даже отсюда были видны многочисленные дефекты получившихся заготовок, но металл был металлом и попади он в правильные руки.

— Два! — воскликнул Ганс, заметив штабеля слитков.

Для этого бородачу пришлось обойти отряд.

— Два, — вторил ему чей-то прагматичный голос, жаль не успел заметить чей.

Штабель блестящего на солнце металла, похожего на железо, тянулся метров на пятнадцать, и это при том, что он мне доходил почти до плеча. Прикинув, что ширина штабеля не меньше метра, а высота и того ближе к полутора, то выходило, что вся эта груда свинца, а в том, что это был именно он, не возникало сомнений, весила только по оценке на глаз не меньше двадцати пяти тысяч килограмм. Чтобы утащить такое количество металла понадобится не одна тысяча солдат, впрочем, армия, дошедшая до самого Толя, насчитывала нужное количество голов.

Арифметика — один из самых ценных навыков, который мне дала гильдия, помогала рассчитать параметры, проценты, большие суммы очков, вес и объём вещей только взглянув на них, но, к сожалению, навыка оценки предметов у меня за годы бандитской жизни так и не появилось. Поэтому приходилось лишь гадать, сколько такое количество свинца может стоить в монетах серебра и золота.

Рядом с длинной полосой поблёскивающего металла располагался штабель пониже, короче и уже. Состоял он, к тому же, из разных металлов. Чётко угадывалось олово и немного серебра, остальные руды были мне незнакомы, впрочем, запросто это могло быть железо или какой-нибудь никель.

Пока мы осматривали возможную добычу и прикидывали её ценность, хозяева этого добра с опаской осматривали нас. Странного вида криги, ничем не напоминающие воинов, сидели у давно затухших печей, явно ожидая чего-то. Вряд ли они ожидали именно нас, потому что серьёзно напряглись, сбившись в нечёткий строй из двух шеренг по шесть кригов-шахтёров. Для того, что было даже поднимать взор на информацию о противниках, достаточно было увидеть их уровень и массивную кость, покрытую хитиновым панцирем, оканчивающуюся шахтёрским кайлом.

Для слепцов эти криги выглядели монструозно и даже угрожающе, но на деле самый выдающийся представитель шахтёрского рода едва дотягивал до семнадцатого уровня. При этом он был заметно повреждён недавними сражениями, на что намекали сколы и трещины на панцирях. Не знаю, обучали ли этих кригов строевому бою, но шагающие на убой две шеренги нас почему-то ничем не удивили. Возможно, это было связанно с их уровнем, а возможно с тем, как ехидно оскалился Лазарь при их виде.