Книги

Беглец-Шоу

22
18
20
22
24
26
28
30

– М-да, господин Бердо, странный вы тип…

Он что, ждет подкрепления? Вот и поезд подошел. Секунд через10он будет отходить…

– И на что же вы рассчитывали, позвольте спросить?

До первого вагона всего метров двадцать… Ступеньки, правда…

– Так что же вы, господин Бердо, просто забывчивы, или у вас особые заслуги?

Но из первого-то вагона не выскочить на ходу! Тогда надо в другую сторону…

– Простите?

– Я что-то не слыхал о таких заслугах, которые позволяли бы провозить животных без оплаты. Может быть, вы, все-таки, объясните ваш странный поступок? – полицейский был строг и серьезен.

– О, господи, Джильда! Я просто забыл, господин офицер, я просто забыл…

– Хорошо. Я дам вам возможность исправить вашу ошибку, но впредь будьте внимательней, – и полицейский вернул Джону "ай-ди-кард" на имя Николая Бердо, – вернитесь и оплатите.

Продолжая прижимать Джильду к груди, Джон втиснулся в переполненный вагон пробрался в угол, где можно было более или менее спокойно стоять. Как бы защищая собаку, Джон встал лицом в угол, снижая, тем самым, вероятность быть узнанным.

В вагоне были, в основном представители "юсфул-пиплов", спешащих на работу в центральную часть города.

Мысленно сравнивая себя с ними, Джон решил, что не отличается от большинства, разве что собака на руках для человека, едущего на работу, была лишней. С другой стороны, эта собачка, быть может, спасла ему жизнь. Вообще, что-то ему дважды кряду повезло со старухами-собачницами. Третий раз судьбу испытывать не надо. От собаки придется избавиться – через полтора часа весь город будет знать, что произошло в квартире одинокой женщины из Измайлова, станет также известно и про собачку. Возможно, даже фотография собаки найдется…

Четкого плана дальнейших действий у Джона не было, но ближайшую перспективу он вчерне наметил.

Основной поток пассажиров выходил на "Курски" – крупной пересадочной станции. Джон пошел вместе со всеми и вскоре оказался на площади перед Курски-Стэйшн. Если перейти на другую сторону Гарден-Ринг, окажешься у границы Внутреннего города. Там проверяют всех. И, хотя и Николай Бердо и Джон Борз имели право на вход во Внутренний город, Джон не спешил рисковать. Все-таки, каждая проверка – это риск.

Внутренний город был обнесен стеной, опоясывавшей весь центр города. По внутренней стороне Гарден-Ринг, то есть, по тротуарам вдоль домов, фасады которых выходили на Кольцо, ходить было можно совершенно беспрепятственно, в большинстве случаев можно было войти и во двор, а вот дальше, обычно, возникала Стена.

Стена была высоченной – метров восемь или десять, не меньше. Очень напоминала Кремлевскую: такой же красный кирпич, зубчатый верх, кое-где – башни. В районе "Курски" Стена шла между Кольцом и Лялиным переулком, пересекая дворы и улицы, оставляя проходы и автомобильные проезды, перегороженные турникетами и шлагбаумами. Джон заметил, что пешеходный проход внутри двора между Яковоапостольским и Большим Казенным обслуживается автоматическим турникетом. Это было хорошо, ибо автомат не заглядывает в глаза, не смотрит последние выпуски новостей, не играет в тотализатор – он только считывает данные с "ай-ди-кард".

Джон запомнил этот переход на будущее, а пока, выпустив Джильду, он постарался незаметно покинуть этот двор.

Вернувшись на Кольцо, Джон повернул направо и направился в сторону Яузы.

23

Джон помнил, что где-то в этом районе, именно на набережной Яузы находился цех авиаремонтного завода. Когда Джон работал авиамехаником, ему приходилось тут бывать.