Пронзительно заверещал слуховой аппарат миссис Щатмары, все так и подпрыгнули. Муж ухватил ее за плечо, указал на ее ухо. Она выключила аппарат и со слезливой яростью набросилась на супруга.
Иокогава, изнемогая, воззвал:
— Миссис Щатмары!
— Ему надо иену?
— Непременно.
Она передала эти сведения мужу, тот пробурчал что-то в знак согласия, слабо пожал хирургу руку.
— Господи боже! — вздохнул Гиллерс.
Нелгрейв и это занес в протокол.
Вик сказал:
— Моя подружка велела мне позвонить.
Викрам Рах, уроженец Бруклина (Массачусетс), был лаконичен, сдержан, рационален — отменные качества для будущего травматолога. Он дважды выигрывал открытый чемпионат по теннису Новой Англии среди юниоров и в анатомичке впервые появился в спортивной куртке с эмблемой клуба и вышитым под ней прозвищем: «Бостонский брамин».
За два года Джона привык к его покровительственной манере. На практических занятиях лучшего напарника нельзя и желать: надежный, эрудированный, всегда позволит товарищам заработать очки, даже если никто кроме него не готовился. Отличный противовес Лансу: рядом с Виком даже Джона чувствовал себя отвязным.
Его подружка работала консультантом по управлению и в будние дни разъезжала из города в город. Джона, переписывавший в тот момент индекс лимфоцитов у Понтебассо Сальваторе, не мог даже сообразить, где она сейчас находится.
— В Омахе.
— А что там, в Омахе?
— Ничего, — сказал Вик. — Потому-то им и нужен консультант.
Они собирались кататься на лыжах. Дина отыскала хижину в Вермонте на первую неделю каникул по выгоднейшей цене. Вик хотел позвонить еще кое-кому из товарищей — Оливии и Джереми, Гарольду с Анитой. Классно будет.
Джона поблагодарил и отказался:
— Я занят.