— Зачем же детские? Выпускают и для взрослых. — и муж, уже поглаживая Настину коленку, открыл военную тайну. — Мы, разведчики, когда сутками в засаде наблюдение за объектом ведем, обязательно надеваем памперсы. Впрочем, как и бронежилет. Замечу, и та и другая штуковины, которые придумали умные люди, для разведчика просто незаменимы…
— И что, прямо туда ссы… — Настя не договорила. Ее глаза от удивления расширялись.
— А куда еще? — вопросом на вопрос ответил муж, уже двумя руками вцепившись в коленки.
В эту ночь он шептал ей ласковые слова, и Настя млела от счастья и наслаждения.
… Молва о тех или иных происшествиях, случающихся на вещевом рынке, быстро облетает всех торговцев. Так вот, рыночная статистика за последний срок была такова. У Настиной соседки по прилавку стащили мешок с импортными бюстгальтерами и картонный ящик с колготками. У другой знакомой, которая торговала мужской обувью, украли двенадцать пар великолепных туфель. В угловой палатке испарились две дубленки отменного качества… Словом, почти каждый день у того или иного торговца что-то крали. Как правило, тогда, когда продавец отправлялся справлять нужду.
Настю Бог миловал. В туалет она больше не отлучалась.
Вот тебе и муж — объелся груш!
ШАЛУНЬЯ
Одного мужика чересчур хозяйственная жена совсем достала. Как только наступали выходные дни, она начинала заезженную песню:
— Когда снимешь хрустальную люстру? Гляди, совсем запылилась, помыть, почистить надо.
— А разве так нельзя? — зевая и потягиваясь в кровати, спрашивал супруг. Ну, не лежала у него душа к этой люстре, черт бы её побрал!
— Да разве на весу каждый хрусталик протрешь? А снимешь — я её сразу под душ, а потом в ванну с порошком. И опять под душ. Сверкать будет!
Словом, всю плешь проела. Вскочил мужик однажды с кровати и, как был в одних трусах, так и побежал на кухню за табуретом. Отключил электричество, залез на табурет, спустил защитный колпак, отсоединил провода, снял люстру с крючка, подает жене:
— Иди мой, настырная баба!
Уж та свою хрустальную люстру драила-драила, намывала-намывала! Через час принесла опять в комнату — и в самом деле, каждый хрусталик переливается всеми цветами радуги. Красота!
— Вешай!
А по телевизору аккурат чемпионат Европы по футболу показывают. Финальный матч Италия — Франция. Заруба страшная идет! До конца матча пятнадцать минут осталась, а жена настаивает: цепляй её и все тут.
Мужик кошкой запрыгнул на табурет, привстав на цыпочки, потянулся к проводам.
А жены глаза страстным огнем вдруг заполыхали: увидела она, как в одной из «штанин» обнародовалось могучее хозяйство супруга. И так её потянуло на шалости. Пока он там что-то вверху изолировал, она взяла да и пощекотала его за «помидоры». От такой неожиданности мужик равновесие потерял, начал балансировать на табуретке, словно циркач на шаре. И уже почувствовав, что опора из-под ног вот-вот «улизнет», схватился двумя руками за провода. Кричит, болтает ногами, сумбурно требуя, чтобы женушка снова табурет на прежнее место подставила. А та, от диких матов заметалась по комнате: что делать-то? Наконец, сообразила: мужик-то её, болтаясь на проводах, никак электричеству подвержен! Стремглав кинулась к выключателю бац! И в самом деле пустила по проводам ток. Искры с потолка сыплются, мужик дергается в конвульсиях, орет как резаный. А тут ещё французы за десять секунд до окончания второго тайма счет сравняли, стадион ревет от счастья…
Наконец, каким-то чудом мужику удалось разжать пальцы и отпустить провода. Грохнулся он тюфяком вниз — прямо на сверкающую люстру. Еще и звону в квартире добавилось. Чешские хрусталики в разные стороны разлетелись, лампочки вдребезги. На ладонях и пальцах у пострадавшего, ожоги, задница, которой он приземлился на люстру, в крови. Баба, вся в слезах и причитая, по дому топотит из комнаты в комнату. Не понятно, то ли израненного мужа жалеет, то ли чешскую люстру.