С раннего утра на площади перед замком царило оживление. Толпилась стража, люди гудели, как пчелы. Я протискивался сквозь людское море, ведомый любопытством и мрачным предчувствием. Народ был так увлечен, что на меня почти никто не обратил внимания.
– Что здесь происходит?
Начальник стражи вытянулся по струнке и сообщил:
– Господин, эта женщина утверждает, что ее ребенка похитили.
Чуть в стороне были слышны стенания, переходящие в горестный плач. Взгляд выхватил сидящую на площади женщину с растрепанными русыми волосами и покрасневшим лицом. Косынка съехала на плечи, подол был грязен и порван местами. Она, размазывая по щекам слезы, качалась из стороны в сторону, а толпящиеся вокруг товарки пытались ее успокоить. Одна совала под нос нюхательную соль, другая – воду, но та лишь отмахивалась.
– Моя девочка-а-а… – неслись всхлипывания.
Наконец, завидев мое приближение, народ расступился и образовал круг.
– Как тебя зовут?
Она подняла мутные глаза, исчерченные ниточками сосудов. Женщина была миловидной, хоть уже и не юной, с крепкими руками настоящей работницы.
– Райла, господин…
Я взял ее за локти, помогая встать. Райла тяжело поднялась, ее колотило и вело в сторону, несчастная вцепилась мне в руку ногтями – совсем как перепуганная кошка, которую снимают с дерева.
– Расскажи четко и ясно, что с тобой произошло.
Но в ответ – лишь вой и сбивчивое бормотание. Я положил обе руки на плечи женщины и встряхнул, чтобы привести в чувство. Она даже не сопротивлялась.
Наконец, смогла выдавить трясущимися губами:
– Мою дочку украли искатели!
Я замер, пытаясь осознать ее слова. Люди за спиной бросились перешептываться, но стража потихоньку оттесняла их прочь. Нечего зевакам уши греть.
– Ты уверена, что это были искатели? Как все случилось?
Обычно я такими делами не занимался, но слова Райлы подогрели интерес. А еще ее лицо показалось мне смутно знакомым.
– А то-о… – простонала она и вытерла кулаком нос. – У них лица были замотаны тряпками, но глаза… Глаза-то не спрятать! Черные, как угли, и злющие-е!.. Моя малышка-а!..