Глава 45

Улла. Рира. Лант

Яркое свечение слепило даже сквозь закрытые веки, и тьма пещеры неохотно отползла в сторонку, а холод сменился теплом. Лёгкие звуки приближающихся шагов подсказывали, что помимо меня в этом мире появился кто-то другой.

Я открыл глаза и долго молчал, не находя слов. Рядом со мной сидела Улла. Теперь это место не было столь мрачным и пустым, как прежде. Печаль сменилась радостью, грусть — весельем.

Я медленно приподнялся, боясь моргнуть хоть раз, вдруг Улла исчезнет. Нет! Такого я не допущу! Я коснулся её тоненькой ладошки, и она улыбнулась. Тёплая, весь холод, что решил опутать меня вечными оковами льда, замораживая изнутри, отступил. Она светилась ровным белым светом таким нежным и приятным, что даже тьма не возражала такому соседству. Её красные глаза смотрели в мои, не отрывая взгляда.

— Улла!

— И снова ты тут Налл.

— Как много я хочу рассказать, — я был рад слышать её прекрасный голос. — В Башне я нашел много друзей.

— Почему ты возвратился в этот мир, наполненный тьмой и холодом забвения?

— Я не знаю, я лишь хотел найти тебя.

— Но в итоге ты вернулся обратно, — вздохнула она. — Туда, где ты жил так долго в абсолютном одиночестве, не видя ничего вокруг себя. Зачем?

— Я должен был тебя найти.

— Ведь там ты был счастлив, там ты обрёл то, чего не чувствовал никогда прежде, то, что посчитал ценнее своей жизни. Разве стоило тогда возвращаться сюда?

— Но какая теперь разница, ведь мы можем вернуться обратно вместе. Я познакомлю тебя со всеми, и они будут счастливы увидеть тебя. У Рурибель такие же прекрасные глаза, как и у тебя, а Кассиопея очень добрая, Лант знает абсолютно всё, а Тар такой здоровенный, что приходится задирать голову вверх, чтобы посмотреть ему в глаза. Все они такие разные, и все они стали мне очень дороги, — я был счастлив, ведь Улла внимательно меня слушала.

— Я всё это знаю, — улыбнулась она. — Но я не могу пойти к ним.

— Почему? — холод вновь пробежался своими когтями по спине.

— Это сложно объяснить, а ты ещё слишком мало знаешь, чтобы понять меня, — она вдруг окуталась пеленой печали. — Видишь ли, Налл, твои друзья вряд ли примут меня.

— Но почему?

— Есть одна простая причина — они не смогут меня увидеть, услышать или почувствовать каким-либо иным образом.

— Как же…? — холод начал сжимать меня и возник страх. — Как же можно жить так?