- Живым? - протянул Поттер. присматриваясь к двум крупным огням, мерно мерцающим во мгле. - Как это может быть?
- Это якоря, внедренный в живых существ, - пояснил мужчина. - Вот этот - Нагайна, а этот… Можешь сам догадаешься, если я скажу, что он был создан в ночь Хэллоуина?
Гарри замер. Это просто не могло быть правдой. Ведь если это правда, то он, он…
- Ты все правильно понял, малыш, - подцепил его подбородок Волдеморт. Его алые глаза буквально светились в полумраке, и Поттер не мог оторвать от них своего взгляда. Он - залог жизни темного мага, а вовсе не тот, кто должен его убить. Гарри всю жизнь в МагАнглии внушали, что он обречен на бой с Лордом, а сейчас…. Сейчас все перевернулось с ног на голову. - Ты - мой якорь. Так что можешь не бояться, что я тебя убью без повода, малыш. Не страдаю суицидальными наклонностями. Я уже давно заметил, что наша с тобой связь неестественна, да и привязанность к тебе Нагини показательна, но это удивило даже меня! Буквально вчера я решил проверить якоря и обнаружил, что их несколько больше…А уж сделать вывод совсем не сложно.
- И директор об этом знал?
- Конечно, - усмехнулся Лорд. - Догадываешься, Гарри, что ждало бы тебя после победы? Учитывая, что наш великий манипулятор не знает об изменении ритуала крестажей? Он-то уверен, что я могу возродиться из каждой, я подчеркивая, каждой, частички души, заключенной в предмет…
- А это не так? - Поттер старался отвлечься от вороха мыслей, жужжащих в его голове.
- Естественно нет, - фыркнул Волдеморт. - Душа у меня одна, просто после гибели меня притягивает к одному из них, как якорем. Но Альбус уверен, что я смогу возродится и в твоем теле, малыш…
Поттер поежился. Темный лорд щелкнул пальцами, возвращая свет - Гарри даже зажмурился на миг, настолько ослепляющим оказался золотистый свет после полного мрака. А Лорд продолжил:
- И подумай вот еще о чем - что будут думать твои друзья, когда узнают правду? Останется ли у тебя хоть кто-то во всем мире, кроме меня?
* * *
Площадь Гриммо
* * *
Люпин и Аластор стояли почти у самой подвальной двери, в то время как Сириус принялся за сам черный ритуал. Все приготовления были сделаны заранее - благовония зажжены, жертвы приготовлены, символы наполнены силой, и сейчас им предстояло увидеть Призыв Адской гончей.
Блэк, одетый в простую черную мантию, медленно, певуче, читал заклинание, разрывая плоть междумирья, чтобы достать оттуда эманации истинной смерти. Длинный изогнутый кинжал в его руках светился алым - и маг медленно вонзал его в сгустившийся темно-красным паром воздух перед собой. Из-за грани били яркие искры, проскальзывали молнии, и, что самое главное- оттуда просачивались пять теней, которые уже тянулись к приготовленным жертвам.
- Что за холод, - скривился Аластор, плотнее закутываясь в старую аврорскую мантию, исключительно для того, чтобы разорвать то жуткое молчание, что окутало подземелья после того как Сириус закончил древнее заклинание. Люпин и сам заметил, что во время прорыва в ритуальном зале заметно похолодало. Из-за грани, из владений Нергала, мертвенный холод выплескивался волнами, вымораживающими на темном полу узоры из серебристого инея.
-Смотри, Аластор, начинается! - кивнул на пентаграмму Ремус, пристально следя за состоянием любовника. Тени, вытащенные из-за Грани уже полностью окутали истерзанные тела преступников, вытащенных Грюмом из Азкабана, медленно преобразуя их в тех тварей, что называют Адскими гончими. Говорят, что именно их называли в древности Гриммами…
Все присутствующие так увлеклись разглядыванием преобразований истерзанных тел что не заметили, как маленький осколок тьмы, отколовшись от общей массы, выскользнул из комнаты. Он сильно отличался от остальной массы - не черный дым, но искрящаяся темно-фиолетовая плоть.
У Снъяка за бесконечность его жизни скопилось много должников среди черных божеств, и Повелитель Смерти Нергал находился среди них. Так что договориться о том, чтобы осколок божественной плоти проник в мир, где находится единственный человек, способный перетащить в свободное межмировое пространство все тело Снъяка, было несложно. Теперь же этому осколку нужна было просто какая-нибудь здешняя плоть, связанная с тем мальчишкой, что пришел в мир Лэнга в обществе странного шамбалийца. Но никто из разумных не подходил - их личность в плоскости этого измерения была слишком сильна и могла если не подавить осколок Снъяка, то по крайней мере заметить его присутствие. Но бог не собирался сдаваться. И он уже чувствовал запах нужного существа.
Наверху старого дома закричала Хэдвиг, забившись о прутья клетки. Ее желтые глаза потеряли желтый свет, заменившись темно-фиолетовыми искрами, а кончики перьев приобрели яркий стальной блеск.