– Да, это так, – ответила она. – Я не спала по ночам, и мне стали давать снотворное. Я копила таблетки и, когда мне показалось, что их достаточно, приняла все сразу. Вскоре я стала засыпать. Знаешь, Эли, это было такое блаженство! Вот только меня слишком быстро обнаружили. Очнулась я в бостонской больнице и, когда открыла глаза, увидела перед собой отца. Он сказал, что из Редклиффа я немедленно уезжаю. Сначала отец показал меня врачам, а потом увез в Сторм-Тауэрс. В те дни он готовился к президентским выборам и был занят. Очень занят...

Джоан замолкла.

– Ну, продолжай же, – попросила я.

– Он полетел на арендованном самолете на Средний Запад и... погиб...

В ее глазах застыл страх. Казалось, что в гибели отца Джоан винила себя.

– Джоан, твоя болезнь и его гибель никак между собой не связаны, – попыталась успокоить я подругу. Это был несчастный случай, такой же, как и с моими родителями.

– Мама и Дональд говорят то же самое, – тихо ответила Джоан. – И Монти тоже. Тебе, наверное, интересно, почему я так сильно изменилась. Что ж, попытаюсь тебе объяснить. Видишь ли, специалисты, к которым возил меня отец, были психиатрами. Они пришли к заключению, что я умственно неполноценная и... что всегда такой была.

– Они тебе такое сказали? – возмутилась я. – Джоан, врачи такого сказать тебе не могли!

Она отвела глаза.

– Нет, Эли, врачи мне ничего не говорили. Об этом... я узнала от одного человека. Но это так и есть. И о моей болезни ты должна знать. Мы с тобой давно знакомы. Знаешь, мне всегда что-то чудилось. Порой я даже не могла отличить реальное от воображаемого. Теперь стало еще хуже. Мне стали слышаться голоса, я вижу в своем окне мужчину. Ко мне по ночам приходят какие-то люди. Со мной творится что-то странное. Единственный, кто понимает меня и может мне помочь, – это Урсула. Поэтому отец и пригласил ее присматривать за мной. Да, я не хотела, чтобы ты приезжала к нам. Не хотела, чтобы ты увидела, какой я стала. А еще я не хочу, чтобы ты заняла место Урсулы...

– Эли! – раздался громкий мужской голос, – Эли Каванаф!

Услышав свое имя, я вздрогнула и повернулась на прозвучавший голос. Высокий, атлетического телосложения молодой кареглазый брюнет махал мне из лодки. В джинсах и свитере с вырезом "лодочкой", он был похож на итальянского рыбака.

– Боже, Грег! – не веря своим глазам, воскликнула я. – Грег Барри!

Оскалив зубы, Грег Барри громко захохотал.

– Я был уверен, что и в таком наряде ты меня узнаешь, – сказал он. – Да, это я. Тот самый хлыщ, который, как только появляются деньги, приглашает тебя в ресторан на ужин.

– А что ты здесь делаешь? – придя в себя после его крепких объятий и бившего мне в нос тухлого запаха рыбы, гневно спросила я.

– Я провожу здесь свой отпуск, – мягким голосом ответил Грег. – Услышал, что ты где-то здесь, и, естественно...

Несмотря на всю его сумасбродность, Грег мне нравился. Я знала, что и руководство "Блэк энд Мориингтон", даже понеся на издании его первой книги убытки, хорошо к нему относилось. Они видели в нем писательский талант и не хотели терять с ним деловых связей. Именно поэтому Артур Морнингтон заключил с Грегом контракт на работу в нашем самом популярном журнале "Тайм энд Тайд".

– Только подумайте – он в отпуске! – с подозрением глядя на него, воскликнула я. – Да ты и двух месяцев у нас не проработал! И в каком же это ты отпуске, хотелось бы знать!

Каждый раз, когда на лице Грега появлялась такая улыбка, я чувствовала, что сейчас он начнет лгать.