– Что потом случилось? – более грубо спросила.

– С рождением дочери Яров-старший немного поменялся. Он был жестоким человеком. И эта жестокость была по отношению ко всем и вся. Но только не к дочери. Он ее боготворил.

– Откуда ты столько подробностей знаешь?

– Потому что был рядом все это время. Я дружил с Яровым, если это можно было назвать дружбой. И стал крестным для его дочери, – пробормотал тише Гаврилов. – Я был вхож в семью.

– Что случилось с Яровым? – мне не нужно было знать имени ребенка. Я была единственным ребенком своей матери.

– Он был застрелен своей правой рукой.

– Почему?

– Смотря на тебя, я вижу лишь его лицо. Его жуткие глаза, – выдал внезапно Гаврилов. – И Яров через некоторое время увидел и все осознал.

– ГОВОРИ, ВАДИК! – я теряла терпение от его несвязного рассказа.

– Ты стала причиной смерти Ярова-старшего. Твоя мать влюбилась в самого жуткого жителя этого города. И это, как ты понимаешь, был не Яров. А его правая рука. Марк Булатов. Когда ты немного подросла, Яров просто все понял. Цвет глаз у детей – дикая обманка природы. Посмотрел на тебя однажды и увидел его в твоих глазах. Яров хотел убить и тебя, и твою мать, и твоего отца. Но не успел. В ночь, когда произошла перестрелка, вы скрылись на одной из машин Ярова. Прежде чем смерть забрала твоего отца, он убрал практически всех, кто пытался броситься за вами вдогонку. Марк Булатов был профессионалом своего дела, именно поэтому был так ценен для Ярова. Уже позже машину, в которой вы ехали, нашли сгоревшей с двумя телами внутри. Максим приехал на похороны отца, пытался во всем разобраться, но не найдя ответов, уехал на долгое время. После вашей смерти я не видел смысла вскрывать старые раны, и унес эту тайну на долгие годы.

Рванула карабин вниз, и мужчина с глухим стуком встретился с полом.

– Вася! – он перевернулся и попытался освободиться. – Ты же Вася? Я прав?

– Вася? – я горько усмехнулась. Слишком много информации на меня свалилось. Я была истинной дочерью своего отца. От малинки не родятся апельсинки. И я тому прямое доказательство. Дядя лишь развил то, что передалось по наследству, так сказать. Гадство! Теперь многое услышанное в детстве стало объяснимым. Искала сущность Ярова, а нашла себя. И я, черт возьми, об этом не просила! Злость заструилась по венам, словно яд, вызывая моральную агонию. Достигнув пика, ужасающе расхохоталась. – Что удумал Яров-младший? Говори, иначе познакомлю тебя с тем, кто тебе не понравится.

– Он приехал год назад, восстановил старые связи, образовал новые. Что-то нашло на него, и он решил все выяснить. Как-то изрядно выпив, он проболтался, что вы живы. Вернее, ты. А твоя мать скончалась. Он узнал об этом случайно. А после начал уверенно копать в этом направлении, и выяснил, что смерть была подставной, и вы все это время жили вместе с дядей совсем недалеко. Я отказался верить в его пьяный бред, решив поговорить позже. А утром Макс сказал, чтобы я не лез в это дело. И что он отомстит за смерть отца и вернет блудную сестренку в семью.

– Он знает, что я не его сестра?

– Нет, я не стал говорить. И не спрашивай почему – он ужасен, а ты – моя крестница. Я подумал, что таким образом хоть как-то защищу тебя и верну домой.

– Я уже знаю, что он из себя представляет. Можешь не рассказывать. Он захочет выяснить степень родства.

– Почему? – не понял Гаврилов.

– Потому что у этого ублюдка на меня стоит, – зло выдала я. Присела рядом, ослабив веревки, чтобы мужчина мог самостоятельно выпутаться. – Это не мой дом. Знаешь, в чем проблема, Вадик? Яров пришел в мой город и начал нарушать правила. Где похоронен отец? Ты знаешь, Вадик. Ты владелец похоронного бюро.

– Они хотели кинуть его в общую могилу, но Марк был из уважаемой семьи. И был похоронен по всем канонам своей семьи. У них семейный склеп на кладбище за городом. Я покажу где.