— Мы имеем дело с «морфом». Я бы сказал «обыкновенным», но дело в том, что эти то, как раз, не совсем обыкновенные, — лекарь немного помолчал, но увидев наши не понимающие взгляды пояснил, — Морф — это существо, которое может точно копировать облик другого живого существа, если оно попадает в его поле зрения. Причём полностью внешне имитирует как плоть, так и ткань, если объект копирования оную на себе имеет. Ткани и плоти, понятное дело нет, но не причастный к магии человек или слабый колдун не заметит подмены. Высшая магия иллюзии, как-никак. Единственное ограничение — морф должен быть схожих с жертвой габаритов и телосложения, чтобы принять её облик более-менее достоверно.

— И как мы можем заметить, — хмыкнула Айлин, — Эти паскуды были созданы так, чтобы наиболее достоверно копировать именно людей.

— Очень точное наблюдение, — согласился лекарь, откладывая в сторону нож и снова беря в руки пропитанный спиртом бинт, — Пускай ты немного и забежала вперёд. Но всё в целом верно. Твари очень сильно отличаются от своих «диких» сородичей. Мозг сильно уменьшен, а вместе с ним и способность к мышлению. Однако Lobus parietalis, отвечающая за ментальную восприимчивость напротив, существенно увеличена. Кроме того, имеется едва заметный шрам в паху. Такой, словно кто-то удалил гениталии, вытащил часть внутренностей а потом зашил, оставив ткани срастаться. Аналогичный шрам имеется и на затылке, но тут, думаю, понятно — тому кто создавал это существо, нужно было удалить часть мозга. Питающие присоски на руках — это совместный результат магии крови и трансформирующего заклятия. Очень тонкая работа. Чародей делавший это явно обладал очень большим опытом в этих школах. Но при этом был начисто лишён всякого рассудка.

— Это почему? — поинтересовалась Айлин.

— По очень тривиальной причине, по которой в своё время магия крови попала под строжайший запрет. И по той самой, о которой, к сожалению, современное поколение магиков, похоже вовсе не догадывается.

— А конкретнее, — подтолкнула его в нужном направлении девушка, которой явно уже наскучило слушать многословные и пафосные тирады.

— Вот об этом я и говорю. Современная нетерпеливая мол… — Вернон осёкся. Смерил меня странным глубоким взглядом от которого мне стало немного не по себе. Затем перевёл его на Айлин, вынудив девушку нервно поёжится. А после, продолжил, как ни в чём ни бывало, — Магия крови дарует использующему её особое могущество. Не сравнимое ни с какой другой школой. Та же некромантия, которую во времена коллегии тоже хотели запретить, и рядом с ней не стояла. Она позволяет менять свойства плоти на самом низшем из доступных уровней, наделяя себя или существо, которое ты изменяешь, поразительными способностями. Обычно маги к ней прибегали крайне редко. Раз в двадцать, а то и более лет, чтоб вернуть молодость и красоту своему телу. Ритуал довольно опасный, но если не прибегать к нему слишком часто, то негативные последствия будут минимальны. Однако, оное не касается тех, кто имеет возможность практиковать магию крови на постоянной основе. Как говорила моя учительница — кому много дано, с того много и спросится. И как в любой волшбе, тут работает закон равновесия. Чем чаще ты прибегаешь к этой магии, тем больше она влияет на тебя самого. Меняет тебя. Некоторые сказали бы, что уродует. Другие бы напротив заявили, что перестраивает тело в его «наиболее оптимальную конфигурацию».

— В кучку серой слизи? — в один голос поинтересовались мы с Айлин. Вернон оторвался от раненного. С удивлением посмотрел на нас. Покачал головой.

— Форма у неё может быть разная, однако общий смысл вы уловили удивительно точно. Естественно, такое существо перестаёт быть человеком. Оно не получается безмозглым, но начинает мыслить совершенно иначе, чем это делаем мы. Думаю, напоминать о том, что при этом оно становится непредсказуемым и крайне опасным, нужды нету.

Я покачал головой. Айлин снова нервно поёжилась. Если всё так, как говорит Вернон, то противник нам попался и впрямь очень серьёзный. Возможно, даже, в этот раз мы откусили куда больший кусок, чем можем проглотить.

— И как бороться с таким существом? — поинтересовался я.

— Убить обычными средствами его не получится, — пожал плечами Вернон, — У него нет внутренних органов, которые можно было бы поразить. Яд тоже эту тварь не берёт. У неё нет привычной нам кровеносной системы, и она попросту исторгнет из себя поражённые им ткани. Остаётся только…

— Огонь, — продолжила за него Айлин.

— Схватываешь на лету, — кивнул Вернон, — Без источника пищи тварь не сможет регенерировать. Так что если отрезать её от оного, а потом сжечь, то вероятнее всего она попросту умрёт, не найдя сил на восстановление. Вот только прежде к ней нужно подобраться.

— И как это сделать? — поинтересовался я, наблюдая за тем, как ловкие пальцы лекаря откупоривают флакончик с кровоцветом и смачивают им бинт.

— А вот тут я вам ничего сказать не могу, — пожал плечами Вернон, прикладывая импровизированный компресс к ране, — Как у любого одержимого, у каждой такой твари есть свои особенности. По возможности, конечно, с ними лучше не связываться вообще. Ну, а если уж пришлось — действовать надо по обстоятельствам.

— В общем и целом, что мы имеем? — подытожил я.

— Существ, которых создали при помощи магии крови. Точнее даже, не существ, а безвольных кукол, ведь самостоятельно они ни мыслить не существовать не могут. Управляются эти куклы издалека при помощи достаточно мощного ментального контроля. И безропотно исполняют то, что прикажет им их хозяин. Таких тварей по округе вряд-ли будет бегать много. Поскольку даже безмозглое существо оказывает существенную резистенцию, если попытаться взять его под полный ментальный контроль. Да и сомневаюсь, что создавали их в большом количестве. Не больше пяти-восьми особей. Даже такое число требует огромных усилий и немалое количество строительного материала.

— Который горе-творец добывал из похищенных крестьян, — нервно хихикнула Айлин, — Мило.

— Пять-восемь… — задумчиво протянул я, — Одного кто-то повесил в лесу.