— Она не узнает меня, дядя Леша! — Олег сгорбился за рулем, его широкие плечи тряслись. — Мы виделись с Олей два раза, она меня не узнала. Они, суки, что-то сделали с ней.

— Погоди-погоди,   —   остановил   его Гром, чувствуя сосущую пустоту под сердцем. — Где ты ее видел?

— В «Красном фонаре», где же ещё. Два раза видел. Мельком. Нас, охранников, внутрь не очень-то пускают, но у меня там горничная знакомая. Она говорит, что Олю под замком держат, иногда только во двор выпускают, погулять. Я её как увидел, обалдел прямо. А она рядом прошла и не узнала. И глаза у неё… — Олег запнулся, в поисках нужного слова. Не нашел и безнадежно махнул рукой. — Что делать-то будем, а?

Гром неторопливо раздавил сигарету в пепельнице.

— Спасать будем, однако.

— А когда? — нетерпеливо вскинулся Олег.

— Прямо сейчас и будем. Поезжай потихоньку обратно к пивнушке. Потом… — Гром оборвал фразу.

Взвизгнули тормоза, полоснул по глазам ослепительный свет фар и ударила автоматная очередь.

Вываливаясь из машины, Гром мельком увидел остановившуюся неподалеку «девятку». Из нее, стреляя на бегу, выскочили трое.

«Значит, не почудился мне «хвост», — подумал он, вжимаясь в снег у переднего колеса «Жигулей», и крикнул:

— Олежка, ты жив?!

— Жив вроде, — осторожно отозвался голос откуда-то справа. — Колено ушиб.

— Хрен с ним, с коленом, ползи сюда. — Алексей рванул «Макаров» из наплечной кобуры под ватником и, выставив руку над капотом, не глядя, несколько раз выстрелил.

Кто-то крикнул. Взревел клаксон. Алексей подождал немного, потом осторожно высунул голову из-за машины.

Неподвижные тела лежали на снегу у «девятки». Сигнал надсаживался не умолкая. Гром подошёл, держа наготове пистолет. Однако опасения его были напрасны. У всех троих, тех, что на снегу, были аккуратно прострелены головы. Водитель уперся в руль простреленным лбом.

Алексей легонько толкнул его, и рвущий нервы рев наконец смолк.

— Ну, блин, ваще-е! — выдохнул подошедший сзади Олежек. Выпучив глаза, он смотрел на распростертые тела бандитов. Осторожно толкнул одного носком ботинка.

— Как же это?! С двадцати метров, да в темноте, да не глядя! Я с тобой, дядь Лёш, теперь ни фига не боюсь.

— Ну да, ну да, — рассеянно согласился Гром, вертя головой и пристально всматриваясь во тьму. Он недоуменно пожал плечами и сказал восторженно глядящему на него Олегу: — Давай-ка мы, дружок, поедем отсюда.

Метрах в двухстах от места действия, невидимый в темноте, прятался за деревьями серебристый «Ниссан». Стоявший около него Али проводил взглядом огни отъехавшей «копейки» Олега. Он усмехнулся в густые усы и любовно погладил хищно-длинный «хеклер и кох» с оптикой ночного видения.