— Мне стало противно от того, что такие существа существуют, — я запнулась от невольной тавтологии и тут же поправилась: — Что эти фанатики не понимают ценности жизни и силы магии.

— Профессиональный убийца рассуждает о ценности жизни! Не смеши!

Я была еще в пылу борьбы и не собиралась ни спорить, ни философствовать.

— Спасибо, что пришел на помощь, учитель Тави. Ты оказался здесь очень вовремя, — боюсь, в моем голосе прозвучало больше сарказма, чем благодарности.

— Я понял, что не дело бросать ученицу, какой бы дурой она ни была, — в голосе Тави не было ни капли патетики — только усталость.

Мой ликторский хитон все еще валялся на полу, засыпанный трупами термитов, так что надевать его мне не хотелось. Я попросила Дом дать мне что-нибудь попроще, и оказалась облаченной в уютный домашний халатик.

— Давай проветрим тут, потом вернемся и уберем весь этот бардак.

Увы, дракон не пролез в дверь. Легкий, едва слышный хлопок, и он перекинулся в человека. Опять голого. Да сколько же можно! По моей просьбе Дом тут же облачил его в нормальный для такого жаркого дня наряд — шорты и блеклую футболку. Ну совсем человеческий человек стал! На улице встретила, прошла бы мимо, не люблю таких самодовольных красавчиков.

— Ты вернул себе навыки оборотня? — дружелюбно поинтересовалась я, когда мы чинно расселись на веранде.

— Вернул… ты мне их вернула, — зло ответил Бандерлог.

— Я был счастлива, что ты пришел… Прости, без конца вовлекаю тебя в ликторские дела. Во всем виновата моя неопытность.

— При чем тут опыт? Ты неуязвима и способна защищать Рубеж не только своими ликторскими штучками, но и волшебством, — в его голосе я слышала неприязнь и зависть.

— Знаешь… мне тут объяснили, что все, что происходит на Рубеже, закономерно. То есть он сам защищает себя, призывая на помощь нужные силы. Ты был нужен Рубежу, вот и вернулся.

Я не стала говорить, что это не Рубеж, а я призываю тех, кто мне нужен, это было бы чистое хвастовство. Если быть честной, возможно, что мои мысли и желания диктуются мне порталом — разобраться, кто из нас кем руководит, у меня пока не было времени.

— А мои мысли, моя ответственность и опыт работы с учителями ничего не значат? — обиделся Бандерлог. — Я ведь просто представил себя на твоем месте, а себя — на месте моего учителя. И сразу все стало ясно: я бы не простил учителю побега, а учитель навсегда бы потерял право быть моим наставником.

Вполне может быть, что это портал подсказал ему эти мысли, подумала я, но промолчала.

— Спасибо. Я очень тронута… Знаешь, после твоего ухода, я впервые ощутила себе совсем одинокой. Как будто лишилась возможности опереться на кого-то, попросить о помощи… Для женщины это очень сложно.

— Какая из тебя женщина, — фыркнул Бандерлог. — Дитя неразумное…

— А ребенку, между прочим, еще страшнее остаться без поддержки.

— Тут ты права, — неожиданно согласился он. — Поэтому я и вернулся.