— Естественный ход, клянусь богами, — кивнул царь. — А откуда сведения?

Элименарх дернул плечом.

— Какой-то пацан передал Полиаду записку. Сопляка, конечно, расспросили, но он ничего толком не знает. «Здоровый дядька, лицо было закрыто, дал монету, сказал, куда отнести. А-а, отпустите, дяденька!» — передразнил он. — Я думаю, это Иамид.

— Вот как? — недоверчиво покачал головой Эвдамид. — Что-то с трудом верится.

— У меня есть и другой источник в доме Эврипонтида. Он в точности подтверждает то, что написано в записке.

— А-а, — мотнул головой Эвдамид. — И что же? Разве твои люди не охраняют дом Эпименида?

— Я не того боюсь, что Эврипонтидам удастся их безумная затея, — махнул рукой Леотихид. — Особенно теперь, когда их замысел известен, можно было бы устроить им теплую встречу, костей бы не собрали. Увы, обстоятельства несколько изменились….

Царь подозрительно посмотрел на брата.

— Ну, не тяни, что опять случилось? Уж верно не что-то хорошее.

— А это как сказать, — улыбнулся Леотихид. — Возникла проблема с Эпименидом.

— Что? Не ты ли сообщил мне, что был у него дома и убедил старика выполнить договор? — воскликнул царь.

— Да, но с тех пор кое-что произошло, — невозмутимо отвечал младший Агиад. — Я был у Эпименида позапрошлой ночью, а наутро обоих его сыновей нашли мертвыми в их комнате. Они повесились на собственных поясах. Из-за чего и почему — вопрос третий, хотя догадаться, в общем-то, несложно. И старикан впал в истерику. Эвном лишь силой удержал его, когда тот вознамерился вскрыть себе вены.

— Иными словами, рассчитывать на Эпименида в суде нам не приходится? — нахмурил брови царь.

— Мягко сказано. Мы потеряли тот крючок, на котором держали старика, и теперь он совсем неуправляем. Эвном запер и его, и всех домочадцев, и спрашивает, что делать дальше.

— И ты, как я понимаю, уже знаешь, что делать?

— Конечно, — Леотихид нагнулся, пропуская над головой торчащую поперек дороги толстую ветку. — Эпименида нужно убирать, это понятно. Но я подумал, что сделать это нужно с пользой, раз уж мы лишаемся его показаний в суде.

— Ну? — нахмурился царь.

— Эврипонтиды нападут на дом Эпименида следующей ночью, ровно в полночь. Мой план прост, как черная похлебка: за пару часов до этого мои ребята кончают старца и всех остальных и уходят. Эврипонтиды в свое время врываются в пустой дом, тут их, с теплыми трупами на руках, и накрывает городская стража, усиленная для пущей убедительности несколькими ребятками из твоих Трехсот. Милое дело!

— Да уж, — поморщился Эвдамид.

— Точно. Вместо ненадежного свидетеля в суде мы получаем стопроцентный факт его устранения. Ну а кто будет убивать свидетеля, как не виновный? Вот увидишь, я раздую из этого ветра настоящую бурю. Это будет даже получше, чем если бы Эпименид действительно выступил в суде, потому как я очень сомневаюсь, что он при всем старании смог бы быть достаточно убедительным перед лицом Фебида. Как тебе это?