— Хотя похоже: когда она исцеляет в полную силу, от ее рук прет такой мощью, что дух захватывает!

— А у меня захватывает дух смотреть, как она сращивает ткани, кости или корректирует работу внутренних органов… — призналась Шахова. — Это настолько захватывающая картина, что рядом с этой целительницей с большой буквы я себя чувствую тупой ученицей деревенского фельдшера-алкаша! Кстати, Рат, пока Степановна с нами возилась, я думала о мутациях у беременных засечниц: раз с этими изменениями не справилась настолько сильная целительница, значит, энергетика шла в жуткий разнос!

Я криво усмехнулся:

— Дед говорил, что за девять месяцев беременности моей матушки тетя Софа превратилась в скелет, раз двадцать доводила себя до энергетического истощения и из-за хронического перенапряжения взяла две ступени! Еще одну взяла во время ведения первой беременности матушки Кремня. А вторая пошла не в ту степь с пятой недели, но Людмила Тимофеевна наотрез отказалась делать аборт и, в итоге, умерла.

Тут Даша перевернулась на бок, приподнялась на локте и уставилась мне в глаза:

— Мне почему-то кажется, что вам со Степановной надо объединить силы. Хотя нет, не так: теоретически можно было бы объединить ее талант и твои возможности. Но люди слишком завистливы и болтливы, поэтому этот вариант надо пробовать только на своих. Например, на Язве: она у нас не болтлива, еще не рожала, любит тебя больше жизни и…

Я чувствовал, что Долгорукая несет пургу, чтобы побыстрее сменить тему на менее болезненную, а Шахова почему-то решила, что все это сказано на полном серьезе, и отрицательно помотала головой:

— Беременеть не буду: я действительно люблю Баламута больше жизни, но хочу тратить все свое время на него, а не детей или кого-либо еще!!!

— Лар, я пошутила… — заметив, что она завелась, виновато улыбнулась Бестия, дотянулась до плеча подруги и ласково погладила.

— А я — нет! — сварливо пробурчала Лара, почувствовала, что перегибает палку, и добавила значительно мягче: — Прости, сорвалась. Просто внезапно представила, как Рат где-то умирает из-за того, что ему никто не прикрывает спину, до смерти испугалась и поняла, что буду рядом всегда и везде!

— Ла-ар… — начал, было, я, но был перебит:

— Это не побочка, а осознанное решение: я хочу быть с то-…

— Хочешь — будь! — улыбнулся я. — Только не буянь, пожалуйста: к нам вот-вот ворвется моя матушка, решит, что мы поругались, и назначит тебя виноватой. А ты мне все еще дорога…

…Я проснулся от пристального взгляда, привычно огляделся чувством леса, открыл глаза и вопросительно посмотрел на расстроенную Бестию.

— Может, все-таки возьмешь с собой и меня? — еле слышно выдохнула она, чтобы не разбудить дрыхнущую Лару.

— Даш, солнце, ты сама говорила, что твое новое лицо нужно нам, как воздух… — так же тихо напомнил я. — Кроме того, я хочу, чтобы ты помогла моим: Совет будет тянуть с решением до последнего, их, как водится, сделают крайними, а ты знаешь всю ситуацию в разы лучше меня и умеешь строить болтунов.

— Умею. И помогу, чем смогу… — грустно пообещала она. — Только кто меня послушает?

— А тебе и не надо общаться с Советом напрямую! — хищно оскалился я, представив у двери в мою комнату Хому или Стаса. — Пусть задают вопросы через моих. Ибо твой мужчина в рейде, а ты девушка скромная и на Базе еще не освоилась. Впрочем, тебе объясняться не придется: я потребую, чтобы до тебя не домогались, и настропалю матушку со Степановной.

Женщина кивнула, юркнула мне под мышку и зашептала на ухо:

— Вы там не рискуйте, ладно? А то у вас группе минус одна синергия и минус один боец. И… я изведусь!