— Ну, что ж, — сказал он, проходя сквозь охрану, — пойдем что ли.

— Да, что происходит-то? — не выдержал следующий за ним Ян.

— Сейчас сам все увидишь, — говорил Вайес, открывая одну дверь за другой. — А пока мы не пришли, пообещай мне, что как только ты получишь все объяснения, приступишь к своим обязанностям.

— Обещаю.

— Хорошо, — удовлетворился Вайес. — Когда вернешься из подземелья, вызовешь Маюн. Нужно будет установить усиленную охрану по всем границам, город и Синий лес охранять особенно тщательно.

— Что случилось?!

— У меня есть все основания полагать, что Ихаиль вернулся, — мрачно сказал Вайес.

— Отправьте меня на поиски, как в прошлый раз!

— Поисковая бригада уже собрана, ты нужен мне здесь.

— Но я боевой Сагорт! — возмутился Ян. — Я мог бы пригодиться при захвате Ихаиля.

— Чтобы захватить Ихаиля и сил нашего совета Ведов не хватит, а бросать на верную смерть единственного небесного Сагорта я не намерен, — металлическим голосом отчеканил Верховный Хранитель. — Мне нужна связь с Ведами, что рассеялись по всем окрестностям Мрамгора. Птицы — самый быстрый и надежный способ связи. Атаку на город или лес нельзя допустить ни в коем случае, поэтому ты будешь здесь и лично проследишь за охраной.

— Как скажете, — пробубнил Ян, понуро опуская голову.

Они прошли еще несколько коридоров, которые оказались пустующими камерами. Жуткие останки заключенных придавали этому заброшенному подземелью мрачно-готический вид.

— Мы почти пришли, — сказал Вайес, останавливаясь у тяжелой двери, которую охраняло двое Стражей.

— Зачем мы здесь?

— Ты искал Дею?

— Она что же, в заброшенной темнице? — ужаснулся Ян.

— Ты поразительно смекалист, — отозвался Вайес, пропуская Яна вперед.

В первое мгновение он испытал радость от того, что она нашлась. Но стоило ему приблизиться к огромному зеркалу, в котором колыхалось изображение его подруги, радость растворилась, словно ее выжгли кислотой, а заодно залили ею все его внутренности.

Дея парила в воздухе или, что там было за границей этой зеркальной глади? Сонный мутноватый лик смотрел на него нестерпимо печально и устало. Глаза почти смыкались, рот же наоборот был безвольно приоткрыт, придавая ее лицу идиотское выражение. Руки болтались дохлыми змеями, ступни вытянулись, по-детски смотря друг на дружку.