- Друг мой, пойми меня, - грустно начал он, - я очень люблю Россию, не меньше я люблю Финляндию. Поэтому, даже ценой своей жизни готов воссоединить братские народы. Я прекрасно знаю, что в России я считаюсь большим преступником, и, тем не менее, приложу все усилия, и пока буду жив, буду бороться за объединение. - Шенкерман встал во весь свой немалый рост:

- Густав Карлович, товарищ Сталин просил передать Вам следующее, он понимает участь и долю солдата, поэтому никаких обвинений в Ваш адрес выдвинуто не будет. Возвращайтесь домой, работы непочатый край и Ваша помощь будет просто неоценимой. А то, что это именно так - в этом я Вам даю Слово Русского Офицера.

* * *

Капитан краболова "Санрайз" (Восход Солнца) Ник Нолти слышал, что-то такое, что большевики запретили всем, кроме японцев выходить на промысел к берегам Японии и России. Но ему было наплевать, японцев он вообще за людей не считал, а Советы? Ну чем могли ему Советы помешать ловить краба? Вот-вот, и он так же думает. Сейчас расставим ловушки, а часов через шесть, ближе к вечеру пойдём их собирать. Деньги нужны. В команде все взяли кредиты, купили квартиры, а теперь, вот, нужно отдавать. А какие-то слухи ползут, что Форт-Нокс ограбили. Вот выдумщики, анекдот придумали. Ник Нолти усмехнулся. Надо же придумать - ограбили Форт-Нокс. Ха. Смешно. Да в мире нет надёжнее хранилища. И вообще, Америка - самая богатая и крепкая страна! Пусть говорят, что угодно... Так, а это что? Впереди мелькнуло что-то огромное, мокрое серое. Эх, жаль, что мы не китобои, мелькнула мысль у капитана, сейчас бы влепить гарпун ему в спину... Хотя, нет, это не кит! Это подлодка! Ник Нолти обернулся на флагшток. Там гордо реял звёздно-полосатый флаг. А вспомним, что было в предупреждении, капитан мгновенно облился холодным потом. Уже открыв рот, что бы дать команду, Ник понял, что опоздал. Внизу, под ватерлинией раздался взрыв. Все, кто был на сейнере, мгновенно оказались в воде. А что в жилете, что без него в этой воде долго не протянешь. Холодно. Нолти вынырнул с мыслью побороться за жизнь. Вдруг, по ногам тронуло чем-то шершаво-острым. "Кархарадон!" (Белая акула) пронеслось в голове. Полностью мысль оформиться не успела. Тело удобно улеглось между челюстями и все мысли тихо потухли...

* * *

Шестаков уставал неимоверно, однако на жизнь не роптал. А чего было жаловаться? Имеющийся корпус выдавал на гора выздоровевших детей из Европы, Азии, Австралии, Америк. Строящиеся корпуса хоть и были на личном контроле Президента, тем не менее, требовали постоянного контроля.

- Антон Брониславович! - Раздалось сзади. Шестаков обернулся. Его догоняла Главная сестра Санина:

- Что случилось, Мария Ивановна? - Та, слегка запыхавшись:

- Антон Брониславович, там привезли мальчика трёх лет их Американской Японии. С ним приехал его врач. Они не знают, что с их ребёнком. Надеются, что мы поможем.

- Ясно, пошли, - Шестаков быстрым шагом двинулся к приёмному покою, на ходу снимая рабочую куртку.

Ребёнок был без сознания. Возле него сидели две женщины, которые молча встали и поклонились, приветствуя вошедших. Шестаков, надевая халат:

- Кто врач? - Одна из женщин поклонилась, - Предварительный диагноз есть? Результаты анализов? - Врач, с поклоном подала ему папку с бумагами. Раскрыв папку и погрузившись в чтение, врач решил проверить свою догадку:

- А Вы кто? Вторая женщина?

- Она тётя Иодзи.

- А где его мать? - Женщины переглянулись, замялись:

- Она умерла.

- Интересно, - Шестаков подпёр голову кулаками, - и от чего же она умерла? - Женщины долго молчали. Шестаков ждал. Он уже всё давно понял. Привезли ребёнка, которого родила мать, больная СПИДом. Скорее всего, наркоманка, а в истории болезни ни полслова. Ребёнок, конечно, не виноват, но его просто необходимо изолировать, курс лечения длительный, длиннее, чем у остальных детей.

А женщины так и стояли, не в силах произнести ни слова. Просто стояли и плакали. Шестаков встал и подошёл к ним. Хорошо, что русский язык - язык международного общения, на нём говорят почти все:

- СПИД? - Коротко спросил он. Так же коротко они кивнули. - Давно?

- Неделю дня назад.

- Ясно, - кивнул врач, - можете ехать домой. Лечение будет проходить не меньше трёх месяцев. Оставьте координаты, вылечим - приедете - заберёте. Вопросы есть? Вот и хорошо. Мария Ивановна! Оформляйте Иодзи Токадзу, по специальному режиму - дефицит иммунитета. - Санина с жалостью посмотрела на мальчика:

- Я поняла.