Красота.

— Алла, я не знаю, как ты с ней будешь справляться, но не балуй её деньгами на одежду. У неё и так весь шкаф забит. И все разговоры только о новых шмотках. И всё требует, требует. А учиться не хочет. Да ты же сама видишь.

Алла видела. И прекрасно понимала, какой головняк ей вот-вот свалится на голову.

— Петя, — сказала она, — пошли в магазин сходим, а? Купим чего-нибудь до картошки, а то ничего и нету.

— Это правильно, — поддержала её я, — хорошо бы килечки. И хлеба, главное, не забудьте.

Алла утащила Скорохода на улицу, а я, накрыв сковородку крышкой, зашла в детскую комнату, где в шкафу притаилась Анжелика.

— Ушли, — сказала я, и девочка вылезла оттуда, — я сюда картошку потом принесу, поешь. Ты молодец, хорошо получилось.

— Правда? — обрадовалась Анжелика, и торопливо спросила, — думаешь, они поверили?

— Ну сама же видишь, Алла сразу утащила отца, чтобы без посторонних ушей промыть ему мозги.

Я вернулась на кухню. Нужно было помешать картошку.

И задумалась.

Пока всё идёт по плану. Завтра подключим ещё Ричарда. Утречком сходим с Анжеликой сперва к нему, обработаем. А во второй половине дня — с Аллой и Скороходом. И там уже будет его выход на сцену. А потом они, как вернутся, Анжелика включит громко музыку.

Пока неплохо.

Я накрыла сковородку крышкой и пошире распахнула форточку — эти накурили тут, что ужас. Терпеть не могу, когда курят прямо в квартире. Все вещи пропитываются этим запахом, он въедается даже в стены. Фу прямо. Поскорей бы уже всё разрешилось, и я спокойно буду жить дальше с детьми и без Скорохода.

Хлопнула входная дверь. Вернулись, стало быть.

Я опять помешала картошку. Еще пару минут и буду солить.

— Любаша, — на кухню заглянула Алла и проворковала сладеньким голосом, — нам с тобой поговорить надо. Как девочкам.

— Говори, — кивнула я.

— Пошли посекретничаем.

— Ой, мне сейчас картошку солить надо будет, — покачала головой я, — да ты говори, Алла, никто здесь нас не услышит.