— Формальные условия…кхе…приемлемы. Я тебя не строю, даю свободу, взамен ты не подставляешь команду. В битве ничья.

Вспышки сверху заставляют его поднять глаза на опускающееся на нас красное солнце.

— Переживешь свой катаклизм? — спрашиваю.

Скоморох кивает.

— Могу и тебя сделать неосязаемым, — он лежит без сил, но раз сказал, что не помрет, пусть держит слово. Иначе достану с того света — и в морду дам. Теперь его сила — мое оружие. — Если ты, видимо, снимешь свою защиту.

— Неа, — отмахиваюсь. — Тогда выйдет, что я сдался. Сколько еще будет шуметь?

— Час-два. Пока пласты улягутся, пока русла восстановятся. За это время арена убьет любого в ней.

— Хорошая тренировка, — ухмыляюсь. — Ну тогда погнали.

Весь мир погружается в блестящий поток огня вперемешку с росчерками черных молний. Огнеупор оберегает от жара, но его, конечно, не хватит. Слишком много кругом опасностей. Запускаю суперчакру, но не подрубаю ее к каналу живы. Сколько осталось в ней энергии — столько и трачу на доспех.

Животная чуткость и ловкость, "глаза Жамбы", Отвод, двойной щит, регенерация. Я готов. Чудовищный ландшафт обрушиваются на меня. Бросаюсь навстречу буре. Снопы молний проносятся мимо. Хватаю руками кислотную гидру, странное полуразумное создание, и в два рывка рву на части.

С новым шагом пол превращается в жидкий сплав. Распускаю крылья и с хлопками поднимаюсь к потолку. Проношусь между летящих комет, оставляющих хвосты дыма. С каждой секундой мое сердце стучит все яростней, а астральный дух, предчувствуя опасность, крепче вцепляется в юношеское тело. О да! Наконец-то дух усиливается! Нахрен медитации. Надо почаще спарринговаться со Скоморохом, ха!

Русло живы восстановилось. Огненные зарницы утихли, молнии кончились, а глыбы камней прекратили возникать из воздуха.

Щиты вокруг арены гаснут. Из-за исполинских барханов показывается отряд «зорь». Впереди всех рвется Аяно. Поэтому японка первая замечает меня. Ее глаза, и так распахнутые, становятся двумя озерами.

— Командир, — из моих ссохшихся губ раздается то ли свист, то ли хрип. — А чего это вы тут?

— О Аматерасу! — вскрикивает Аяно. — То есть… Сварог!

Посреди пепелища я тяжело дышу — голый, обожженный в сотне мест. Доспех давно слетел, Бригантина же защищала от физических повреждений. Да и она гасла не раз. Поэтому от жара осталась только регенерация.

— Живо Целителя сюда! — кричит подполковник.

Не успеваю моргнуть — она уже рядом. Быстра! Берет за подбородок, заглядывает в залитые кровью глаза, щупает пульс.

Перехватываю ее за кисти.

— Что ты? — Аяно удивленно смотрит, как я прикладываю ее прохладные ладони к своему раскаленному лицу.