– Мне нужна помощь, мне нужно… слишком темно, Аякс. Я потерял фонарь.
Пенумбра осторожно кладет велосипед на дно тоннеля и бредет на звук голоса Корвины.
– Иду, – говорит он. – Протяни руки.
Его пальцы едва касаются чего-то в темноте, и вокруг его запястья сжимается рука – цепкая, дрожащая, липкая от пота.
– Все в порядке, Маркус.
Он поднимает его – по крайней мере пытается; Корвина его чуть не опрокидывает. Тяжеленный! Пенумбра пыхтит и тянет вверх, и продавец встает.
– Все в полном порядке.
Они долго идут вместе, Пенумбра ведет Корвину за руку. Продавец молчит, просто плетется следом, дыхание его замедляется, выравнивается. Пальцы у него толстые и мясистые, но очень мягкие.
Наконец:
В конце концов вновь вырастает труба, и когда они выбираются на свет площадки Эмбаркадеро, Корвина уже прежний. Словно и не было мучений в темноте.
– Корабль должен быть рядом, – решительно говорит он. Снова принимая командование.
Тоннель ведет в пещерное пространство, освещенное лампочками в клетях – целая гирлянда свисает с грубо вырубленного потолка. Пещера держится на каркасе из темных балок, и местами бетонный периметр вздымается. Вода образует на поверхности слишком большие лужи – не перепрыгнуть. Поэтому идти приходится прямо по ним. Башмаки Пенумбры переполнены.
Видны следы жизнедеятельности: брошенные перчатки, бумажные стаканчики, поврежденный защитный шлем. Шлем сделан из белого пластика, во весь лоб отпечатан синим цветом логотип БАРТ. Пенумбра подбирает его, встряхивает, надевает на голову.
– Ну и как тебе?
Корвина фыркает:
– Ты самый тощий кессонщик в городе.
Больше ста лет назад «Уильям Грей» был брошен и погребен под каменной грудой.
Затоплен и раздавлен. Мачта давно сломалась, паруса и такелаж разложились. Остался лишь корпус корабля, да и тот едва цел, словно расплющенная банка из-под газировки в мусорной куче.
Потом бригада БАРТ стала рыть через эту кучу тоннель. Пенумбре доводилось видеть сохранившиеся в камне ископаемые, большие плиты, расколотые на куски, выявляющие в разрезе останки древнего животного; именно так сейчас выглядит «Уильям Грей». Его силуэт темен, но различим на стене тоннеля. Здесь, во втором подвальном ярусе города, от корабля еще остается тень.
Опять же миг торжества быстро меркнет, оборачиваясь поражением. Пенумбра представлял себе нечто вроде обломков судна, потерпевшего кораблекрушение, какие он видел в фильме Жака Кусто. Он воображал некое пространство, куда можно проникнуть, чтобы его обследовать, но сейчас это кажется глупым. Их добыча – не археологическая, а геологическая. Одно сплошное ископаемое.