С моей общей выслугой за две жизни, мне уже в подполковниках надо ходить. А я всё — курсант! Вечно молодой!

— Только не таким, как этот Гнётов.

— Что, сильно достал? Я краем уха слышал, что он там чего-то про казарму ещё нёс. Надеюсь, не побили вы его там?

— Нельзя. Он старше по званию. Сами понимаете, во что тогда превратиться армия, если каждый будет на офицера руку поднимать. Это будет конец всему.

— Это ты верно сказал. Давай, все действия на проверке проговаривай и запускаемся.

Гашетка боевой кнопке в предохранительном положении, остекление кабины, отражателя и светофильтра прицела чистые. Проверил на специальном пульте выключатель «Тактический сброс» в правильном положении.

— Автоматы защиты сети на правом борту? — спросил Швабрин.

— Включены, под стеклом, — ответил я. — Световая сигнализация боевой зарядки есть.

— Прицел?

— Проверен, режим на выруливании включим.

— Хорошо. А вот теперь «От двигателя»! — крикнул Швабрин, и я начал запускать самолёт.

Уже в полёте я продолжил готовить прицельное оборудование к работе. Не совсем удобно одной рукой управлять, а второй что-то щёлкать.

— Давай я возьму управление, а ты пока настраивай яркость прицела. Режим «Гиро» у тебя стоит? — спросил по внутренней связи Швабрин, забрав себе контроль над ручкой управления.

— Да. Сделайте пару отворотов. Вот! Всё в работе, сетка прицела отклоняется. Ввожу базу цели и дальность.

До полигона осталось пара минут лёту, так что нужно уже переходить под их управление.

— Ферит, 880му, — запросил я руководителя полётами на полигоне.

— Отвечаю, 880й, — бодрым голосом вещал он.

— 880й, иду к вам с Сопки, работа по 221й мишени. Высоты работы 500-1000.

— 880й, понял, под моим управлением. К третьему 1000.

Занимаю курс к третьему развороту круга полётов на полигоне. Схема та же, что и на аэродроме, только весь расчёт идёт от мишени.