– К сожалению, «Олег» добегался до максимально возможного пятнадцатиузлового хода, новейшему крейсеру требуется капитальный ремонт, поэтому «Олег» в поход не идёт, а на пару с «Донским» охраняет подступы к Владивостоку, равно как и «Ослябя», у стенки останется только «Бородино». Демонстрацию выхода произведём такую, чтобы все понимали – русский флот идёт в глубокий рейд практически полным составом.

– Если в Лаперузовом проливе пусто, броненосцы и «Изумруд» обстреливают побережье, Николай Михайлович, с целями определитесь на месте, по обстановке, но пошуметь, обстрелять Японию в ответ за бомбардировку и десант на Корсаковском посту, крайне важно. «Рион» идёт на юг, нарушая судоходство на восточном побережье японских островов. «Россия», «Громобой», «Аврора», «Жемчуг» – наоборот, держат путь на север, если Камимура там – помогают Клапье де Колонгу, если нет, Лев Алексеевич, тогда забираете «Николая 1», он на ходу, в хорошем состоянии, и возвращаетесь во Владивосток. Встретив Камимуру в проливе – боя не принимать и медленно отходить к Владивостоку.

– «Ослябя», «Донской», «Олег», миноносцы и подводные лодки дожидаются отряды из рейда, заодно сбудется мечта Добротворского – отработать взаимодействие крупных кораблей с подводным судами в боевых условиях. А я, сижу как старый пенёк на берегу у аппарата и веду переписку с Николаевском на Амуре, с Харбином, Санкт-Петербургом…

– Лев Алексеевич. Немедленно догружайте ваши крейсера углём. Берите в помощь людей с «Бородино», «Алмаза», – успевайте…

Небогатов тяжело вздохнул, переживая о своём нынешнем, «стреноженном» состоянии. Боятся чины в высоких кабинетах, что погибнет в бою новоиспечённый вице-адмирал, а на мёртвого героя всех собак не свесишь, вот и придерживают. Наверняка и Бирилёв по приезду сам в море не пойдёт и ему не позволит, будут два вице-адмирала морщить глубокомысленно лбы в штабе над картами. Что ж, может тогда дадут ход его представлению на Бухвостова, Игнациуса и Клапье де Колонга. Отрядами должны командовать молодые и энергичные контр-адмиралы…

Хотя, Константин Константинович идеальный штабной, его место на берегу, но Николай Михайлович Бухвостов как флотоводец себя ещё покажет. Дай то Бог, чтобы этот выход прошёл благополучно у командира флагманского «Александра». Глядишь, и орлы на погонах быстрее появятся.

Небогатов, без потерь протащив броненосцы через игольное ушко Цусимского пролива, наверное, как никто в русском флоте понял, – пришла пора кардинального обновления командного состава. Технический прогресс вынуждает и командиров кораблей и адмиралов разбираться в радиоделе, быть и минёром и артиллеристом, держать в уме тактико-технические характеристики десятков кораблей своих и неприятеля и мгновенно реагировать на постоянно, десятки раз на дню, меняющуюся обстановку. С прежним неспешным «марсофлотским» подходом можно погубить дело, погубить флот.

– Да господа, – Небогатов рассмеялся, – а теперь анекдот. «Бедовый» всё-таки интернировался в Сайгоне, утром пришла телеграмма от Алексея Алексеевича, завершилась каперская одиссея кавторанга Баранова.

– Каперанги заулыбались. История с похождениями миноносца Второй Тихоокеанской эскадры, не пошедшего в прорыв якобы из-за неполадок в машине, была на слуху. После отконвоирования транспортов до Шанхая, команда на «Бедовом» взбунтовалась, разоружаться никому не хотелось и офицеры, дабы не спровоцировать бунт, предложили Баранову «заболеть», заперли его в каюте и повели миноносец к Цусиме.

Однако ж Баранов через два часа чудесным образом «выздоровел» и заявил, что по указанию адмирала (хотя никаких приказов Небогатов ему не отдавал) приступает к каперству на подходах к Шанхаю. Почти за две недели «Бедовый» досмотрел сорок с лишним пассажирских судов, подобно пиратам прихватывая «под расписку» уголь и съестное у гражданских. В итоге этих «странствий» миноносец предсказуемо «склонился» на юг, добравшись до Сайгона, где Баранов дал пространную телеграмму императору, подробно перечислив все до одного остановленные суда, клялся в преданности престолу, рассказал о изношенных машинах и просил разрешения либо интернироваться, либо дать возможность героически погибнуть, идя через Цусиму в одиночку. Телеграмма была отправлена открытым текстом и быстро стала новостью номер один у мировых телеграфных агентств. Добрый монарх сердечно поблагодарил экипаж героического миноносца и разрешил интернироваться. Баранов выжидал двое суток и вот, наконец, присоединился к скучающей «Диане». Английская пресса называла Баранова «пират Чёрная борода», и какое-то время о «Бедовом» писали даже больше, чем о проскочивших Цусиму броненосцах. Но юмор заключался в том, что работа была проделана огромная, но бесполезная – ни одного судна с военной контрабандой «Бедовый» не остановил.

– Ещё и Георгия получит хитроумный Николай Васильевич, – заметил язвительный Бухвостов, – за труды свои тяжкие.

– У вас, господин капитан первого ранга есть все возможности отличиться и вернуться из рейда адмиралом, – Небогатов крепко пожал руку Бухвостову, – чего я вам искренне и желаю.

– У адмирала Того на сей счёт иное мнение.

– Да, знать бы что задумал Того, наверняка после потери двух крейсеров он готовит преизрядную пакость, – адмирал помрачнел, – Николай Михайлович, завтра особо тщательно пусть поработает тральная партия, гнетёт меня что-то, сердце не на месте, про «Петропавловск» всё думаю, боюсь накликать.

– Это потому, ваше высокопревосходительство, что на берегу остаётесь, потому и беспокойство.

– Возможно, возможно, всё-таки выйду я с вами на «Олеге», провожу миль хоть на сто, чёрт с ним, с предписанием обживать берег. А пока, Пётр Владимирович, пускай Лебедев готовит «Донской» в ночной рейд, возьмёт с собой четыре номерных миноноски, скажите, что ожидаются ночные постановки мин неприятелем, пусть готовятся к бою.

Свенторжецкий серьёзно посмотрел на адмирала и вышел. На эскадре были твёрдо убеждены, особенно в матросских кубриках, что их адмирал может предчувствовать намерения врага и потому способен выкрутиться из любой, самой скверной ситуации.

Оставшись в одиночестве вице-адмирал стал прикидывать, сумеет ли он отбиться от Того, если тот от отчаяния решится на обстрел Владивостока. С одним десятиузловым «Ослябей» и обездвиженным «Бородино» с разобранными машинами надежда только на подводные лодки, которые высоко оценивают Брусилов и Добротворский, и, по слухам, очень опасаются японцы. Надо бы поближе познакомиться с состоянием дел в особом отряде миноносцев, подумалось адмиралу, а то всё недосуг, ворох неотложных дел, а молодые офицеры уверяют – за подводными носителями самодвижущихся мин будущее. И не только охрана собственных баз. Но, с повышением автономности, – охота на коммуникациях противника. Для островных империй, Великобритании и Японии, это нож у сердца. Но пока, как говорят – «не до жиру, быть бы живу», помогли бы подводные силы в обороне Николаевска на Амуре и Владивостока, а судоходство врага прерывать будем по старинке – крейсерами!