— Послушайте. Мы же можем договориться. Если Снаса соврала, то мы разберёмся и вынесем справедливый приговор.

Чувствую, как губы растягиваются в усмешке. Справедливый. Как же. Стоит нам исчезнуть за поворотом и всё вернётся на круги своя.

Вернув штурмовой комплекс на место крепления, левой рукой придерживаю вырубившуюся Снасу, а правой отвешиваю несильную пощёчину. По моим ощущения — едва касаюсь её лица. Но голова женщины сотрясается, как будто по ней вдарили со всей силы. Нехитрый приём срабатывает — она приоткрывает глаза, сразу же морщась от боли. Собирается что-то сказать, но я уже перебиваю.

— У тебя была масса возможностей сохранить свою жизнь. Херова груда долбанных точек выбора. Но каждый раз ты шагала по дороге, ведущей к смерти.

Отпускаю её конечность, за которую придерживал райтку и та шумно падает в воду. Здесь слишком мелко, чтобы плыть — можно не беспокоиться о бегстве пленницы. К тому же она сейчас не в том состоянии, чтобы здраво мыслить.

Выбрасываю клинок из правой руки и глаза жирной бабы округляются. Спустя секунду она уже вопит от боли — сложно удержаться, когда острие оружия аккуратно рассекает твоё брюхо. Я же возвращаю сталь на место. Поворачиваю голову к Пайну.

— Что со стариком? Кто он?

Мужик сглатывает слюну, смотря то на бьющуюся в конвульсиях Снасу, которая бьётся в воде, то на меня, то на Доцента.

— Это её любовник. Бывший. Может и действующий.

Сам Доцент было начинает что-то говорить, но мои пальцы уже обхватывают череп цели. Лёгкое усилие и голова лопается, как перезревший арбуз, заливая всё вокруг кровью. Слышу, как поражённо охает Рэль, до которой долетают капли алой жидкости. Я же задаю вопрос.

— Все остальные Доценты такие же ублюдки?

Пайн с мрачным видом молчит, а вот девушка, хоть и делает паузу, но всё же начинает говорить.

— Они ведут общину к выживанию. Но сами хуже любых врагов.

Жду продолжения, но озвучив последнюю фразу, она замолкает. Зато оживает её "коллега по несчастью".

— Доценты ведут себя, как будто всё зависит только от них. Последние три поколения, места в совете передаются по наследству. А хорошая жизнь только у них и приближённых. Остальные — расходный материал. Любого могут убить или искалечить за непослушание, а девушки из простых семей должны раздвигать ноги по первому приказу. Иначе возьмут силой. Потом ещё и выставят для всеобщего доступа.

Скрипнув зубами, открываю один из внешних транспортных отсеков. На всякий случай, уточняю.

— С огнестрельным оружием обращаться умеете?

Вижу, как сразу же кивает Пайн.

— Приходилось. Как-то держал в руках трофеи. Но у нас они держатся недолго — везде вода. Поэтому в тот раз пришлось отдать на продажу.

Хмыкнув, извлекаю два пистолет-пулемёта и проясняю ещё один момент.