– Ничего не скажешь про что? – зло спросил я.
– Ну… что вы тут… телевизеры смотрите.
– Шел бы ты, в самом деле… спать, – закончил я. – Дверь закрой… с той стороны!
Когда Коля ушел (все с той же идиотской улыбкой на лице), Тонечка раздраженно проговорила:
– Я пойду. Я пойду домой.
Я положил руки ей на плечи, заглянул в глубокие Тонечкины глаза и уверенно произнес:
– Провожу я тебя.
– Не надо… наверное, – неуверенно произнесла Тонечка.
– Пойдем, – твердо сказал я. – Ни о чем не думай.
Наплевав на все, мы гуляли по заводской территории, потом я проводил Тонечку до города. На выходе из леса я остановил Тонечку, нежно притянул к себе за плечи. Я целовал мою еврейскую подругу и поцелуев этих нам с ней вполне хватало.
Я вернулся через час. Дверь проходной была не просто не заперта, она вообще была приоткрыта, пропуская сквозь свою щель в светлое помещение множество комаров. Коля спал молодецким сном, и сон его сопровождался мощным храпом и молодецким же присвистом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Следующее мое дежурство шло ровно и неинтересно. Рабочий день кончился, и все давно разошлись. Я ждал Тонечку. Тонечка не приходила, и я не понимал – почему. Могла бы и позвонить. Тонечка не звонила. Что у нее за дела такие – я не представлял.
Прошел час, зазвонил телефон.
– Администрация города, секретариат, чем могу помочь? – проговорил я слегка искаженным голосом.
Тонечка, заметно сбитая с толку, молчала с полминуты.
– Ой, Женька, спасай, – хныкала она, – я компьютер сломала!
– Совсем сломала? – зачем-то спросил я.
– Совсем. Не грузится вообще!
Я немного подождал. Тонечка нетерпеливо сопела в трубку.