Но тут из-за пальмы выскакивает официант Дима «бледная поганка», с подносом и шампанским в двух бокалах для нас с Тонечкой. Официант Дима угодливо склоняется и ставит бокалы на стол, загадочно улыбается, и, пятясь задом, вновь прячется за пальму.

Я беру бокал, смотрю через него на Тонечку, затем медленно переворачиваю. Шипящая жидкость быстро впитывается в песок. Я небрежно бросаю слова:

– Вино отравлено, любимая! Но наша любовь сильнее смерти!

Тонечка с удивлением и восторгом смотрит на меня и, отшвырнув в сторону свой бокал, радостно хлопает в ладоши. Из-за пальмы слышится злой мат…

Мы с Тонечкой улыбаемся, не обращая внимания на пальмовое злословие.

Дима-официант снова появляется из-за пальмы. На этот раз он несет допотопный телефонный аппарат из черного вонючего карболита, со снятой уже трубкой. Телефонный провод от самого аппарата с распущенными оголенными жилами, тащится по песку, оставляя на нем извилистый змеиный след.

– Извиняюсь, – лилейным голосом произносит официант-Дима, – Вас к телефону. Шеф!

Я удивляюсь, беру трубку. Трубка вещает далеким голосом Исаева:

– Ага! Канары! Секретаршу мою еще попроси!

Море, пляж, Тонечка… все это замирает киношным статичным кадром и быстро растворяется в пространстве. Дима с высунутым языком держится дольше всех.

Очнувшись от раздраженного голоса Исаева, я быстро произношу:

– Извините, Александр Николаевич, понимаете, какую работу пришлось произвести! Сильное напряжение. Вот и шучу не по делу. Извините.

Мы некоторое время молчим, потом я небрежно говорю в трубку:

– Я думаю, Александр Николаевич, ничего делать не нужно. Вот подумайте сами, Дима, конечно, может понять, что без меня не обошлось… конечно поймет. Но и что с того? Про меня ему никто не скажет. Пусть скрипит зубами. Я пошлю его на три буквы, если сделает предъяву.

– Смотри сам! – вздохнул Исаев. – Ладно. Я уже кое-что предпринял и кое-кого подключил. Ну, падла такая, покрутится он у меня!

Михаил пришел сразу после обеда. А меня в мониторке уже не было. Исаев отпустил сразу по окончанию нашего разговора. После случившегося стало понятно: наша охранная деятельность суть декоративна. Почти.