— Учитывая, что мы в самом углу, любой звук будет примерно с той стороны, — спорил уже Женька сам с собой.
— Это было твое предположение, — пожала я плечами.
— Ладно, давай не будем переться через весь подвал, чтобы его проверять.
Логинов уже ступил на шаткую ржавую лестницу, что была прямо перед нами, но я его остановила.
— Слышишь? — Мне снова померещились какие-то звуки. — Это оттуда! — показала я рукой на поворот, за которым скрылся призрак.
Слава богу, он не стал спорить. Мы молча пошли на то место и даже свернули в боковое ответвление коридора, походящего на многовековой дуб. Данная ветка оказалась весьма короткой — две двери с двух сторон, а дальше тупик.
— Ну и куда же она делась, если она человек из плоти и крови? — сказала я самой себе, ведь заявить такое Женьке — быть осмеянной, однако он услышал и подергал все ручки. Обе двери оказались заперты.
Я раздосадованно вздохнула.
— Ладно, идем к лестнице.
— Погоди. Что это? — вдруг спросил любимый и высветил фонариком телефона какую-то маленькую штучку на полу.
Я наклонилась и подобрала ее. Похоже на светодиод.
— А это, мой дорогой друг, называется улика!
Глава 5
Сначала из кладовки раздался какой-то скрежет. То есть я даже не поняла сразу откуда, в полнейшей темноте источник звука было довольно проблематично идентифицировать. Это потом, словно из ниоткуда, в голову пришла дельная мысль: «это
Бодрящий желтый свет от слабой сорокаваттной лампочки показался в тот момент спасением. Когда борются добро и зло, ты всегда болеешь за добро, и оно зачастую имеет другую ипостась — свет. Свет, противостоящий Тьме.
Я посмотрела на пол. Почти все статуэтки валяются на ковре. Как еще не разбились? А то потом доказывай, что это не ты, а полтергейст. В то же время в объявлении…
Про объявление пришлось забыть. Я не успела додумать свою мысль, потому что далее произошло нечто ужасающее. Последняя статуэтка балерины, оставшаяся на полке, пришла в движение. Она долго танцевала влево-вправо (мы с Танькой следили за ее перемещениями как зачарованные, не в силах оторвать взгляд или хотя бы закричать), затем наконец поддалась стадному инстинкту и шмякнулась на пол.
«А если все будут прыгать с крыши, ты тоже будешь?» — вдруг вспомнилось мне. Наша классная руководительница часто этим примером побуждала учеников думать своей головой и не повторять за хулиганами, разгильдяями и двоечниками. Но статуэтка не хотела думать. Наверно, ей просто было нечем. Она хотела быть как все. Не выделяться. Все попадали, ну и я туда же! Жаль, что она не догадалась этого сделать, пока свет еще не был включен. И зря я решила, что с приходом мягкого желтого излучения Тьма побеждена. Зло только росло и крепло. И пугало сильнее.
Короче, именно в этот момент я заорала. А еще я забилась в дальнюю от злополучной полки часть кресла-кровати — к изголовью, поджав под себя ноги. Да, я все еще находилась там же, но почему-то в этот момент сие детское решение мне казалось спасением. Оставалось лишь натянуть одеяло на голову, успокаивая себя тем, что если я не вижу монстров, то и они не заметят меня.
— Ты видела? — спросила глупость Танька.