Светлана вернулась раньше моего ненаглядного. На подносе была целая орава разноцветных йогуртов. Люди стали на нее оборачиваться, любопытствуя, кому это несут.

Поставлено все это было перед Павлом. Ну да, как я поняла вначале, у нас обоих спрашивали для вида, на самом деле лично мне никто ничего не собирался приносить, окромя стандартного омлета.

— Светочка, ты сама-то покушала сегодня что-нибудь?

Неожиданный нежно-заботливый тон меня поразил. Никогда не слышала, чтобы Павел так разговаривал. Даже с Юлькой.

— Ой, некогда мне, Паш…

— Ну присядь, поешь… — Самойлов даже выделил один йогурт Свете, правда глубоко и печально вздохнул, когда пододвигал его в ее сторону.

— Паш, — спросила я, — сколько костей у человека?

— Двести восемнадцать.

— А если их все переломать, что будет? — Паша в недоумении пополам со страхом воззрился на меня. — Ну ладно, не отвечай.

— Бедный Жека…

— Почему бедный? Я ж не на нем собираюсь экспериментировать.

Павел подавился начатым клубничным йогуртом.

— А на ком?

— Ну, попадется мне как-нибудь прохожий в темном переулке… — мечтательно произнесла я.

Короче, Светочку очень быстро сдуло с нашего стола: она тут же вспомнила, что должна работать.

— Вот что ты за человек, Катюха! Вот бесит тебя, когда у другого все хорошо, да? Как с ней поговорю, так сразу настроение поднимается!

— Только ли настроение? — повредничала я, опустившись до пошлостей, но тут вернулся Женька, и тему пришлось сменить. — Как отец?

— Нормально.

— Жека, вот ты мне разъясни, глупому наивному человеку… — начал Самойлов пересказывать наш с ним спор, и в конце задал интересующий его вопрос: — Какая версия верна? Катькина или моя?

Логинов даже заморгал от удивления.