Несколько леди, стоявших у зеркала, захихикали.
— Я не буду ничего обыскивать! Вы, что, хотите выставить меня на посмешище?!
— Вы сами себя выставляете, мэм. Если вам понятно, что в кабинке искать некого, то как я там могла с кем-то беседовать? Телефон принесла и в кабинке на стенку повесила? Всё, с меня хватит.
С этими словами я гордо вышла из дамской комнаты, слыша за спиной всё более громкие смешки и думая о том, что с коробочкой надо быть ещё осторожнее.
68. Я звоню в третий раз
Чтобы наградить себя за находчивость и подготовиться к самому трудному разговору, я взяла немного шоколада в шоколадном автомате, мармелада — в мармеладном и пончиков в пончичном. Потом запила всё это горячим кофе из кофейного автомата, а сверху добавила кое-чего ещё из автомата по продаже виски. Говорят, это волнение снимает?.. Нет, не очень-то.
Ну ладно.
Сегодня воскресенье, папа должен был быть дома. Забавно, что я, можно сказать, прожила этот день дважды. Те восемь часов, что летел самолёт, скомпенсировались разницей во времени, и если Изотопов в своей Москве уже видел десятый сон, у меня проведённый с ним день ещё продолжался…
Я опустила десятицентовик, набрала номер.
Гудок. Второй. Третий. Четвёртый…
Наверно, куда-то поехали. Может, смокинг Джону выбирают?
Пятый. Шестой…
Я уже протянула руку, чтобы забрать свою монетку обратно, как в трубке раздалось мрачное «Да!» и на экране возник папа.
— Ава! Господи ты боже!
— Привет, папа.
— Где ты была?! Мы тут с ног сбились! Зачем ты убежала из больницы?
— А зачем вы меня туда сдали? Или хотя бы зачем не забрали, как обещали, через две недели?
— Как же мы могли забрать тебя, если через две недели ты уже сбежала?
Ах вот, значит, как! Им сказали, что я убежала, заранее! К тому времени, когда это действительно произошло, меня в психушке вроде как уже и не было. Понятненько…
— Папа, там над нами издевались. Не представляешь, что там творилось под видом лечения! Током били, заставляли слушать ересь всякую, лекарствами травили, от которых мерещится чёрт знает что…