Она быстро направилась к мужчинам вдоль застывших колес поезда. Когда она подошла, никто не обратил на нее внимания. Поездная бригада и несколько пассажиров тесной группой стояли у семафора. Они не разговаривали, просто стояли и безразлично ждали.

— Что случилось? Почему стоим? — спросила она. Машинист обернулся, удивленный ее тоном. Ее слова прозвучали властно, не как вопрос любопытного пассажира. Она стояла, сунув руки в карманы, — воротник пальто поднят, развевающиеся на ветру волосы то и дело падают на лицо.

— Красный свет, леди, — сказал он, указывая пальцем вверх.

— И давно он горит?

— Около часа.

— По-моему, мы стоим на запасном пути.

— Да.

— Почему?

— Я не знаю.

Тут в разговор вмешался проводник.

— Мне кажется, нас по ошибке перевели на запасной путь. Эта стрелка уже давно барахлит. А эта штука и вовсе не работает… — Он задрал голову вверх и посмотрел на красный свет семафора. — Вряд ли зеленый когда-нибудь вообще загорится. По-моему, семафор сломался.

— Тогда чего же вы ждете?

— Когда загорится зеленый.

Она замолчала, удивленная и возмущенная, и тут помощник машиниста, посмеиваясь, сказал:

— На прошлой неделе лучший поезд «Атлантик саузерн» простоял на запасном пути целых два часа — кто-то просто ошибся.

— Это «Комета Таггарта». Этот поезд никогда не опаздывает, — сказала она.

— Да, это единственный поезд в стране, который всегда приходит по расписанию, — согласился машинист.

— Все когда-то случается впервые, — философски заметил помощник машиниста.

— Вы, должно быть, мало что знаете о железных дорогах, леди, — сказал один из пассажиров. — Все сигнальные системы и диспетчерские службы в стране гроша ломаного не стоят.

Она повернулась к машинисту, не обращая внимания на эти слова: