К великому для себя сожалению, Латифе так и не осознала нависшей над ней угрозы и продолжала делать все для того, чтобы еще более увеличить уже явно наметившуюся в ее и без того далеко не самых безоблачных отношениях с мужем трещину.

Потому и настояла на продолжении путешествия после посещения Измира, несмотря на нежелание самого Кемаля видеть ее рядом.

Уже в Токате, где она, испортив званый ужин, чуть ли не силой попыталась вытащить Кемаля из-за стола, тот обошелся с ней весьма неучтиво.

Но настоящая гроза грянула в Эрзуруме, где на одном из обедов основательно выпивший Кемаль высказал слишком недвусмысленный комплимент восхитившей его своей игрой на фортепьяно жене одного из военных и чокнулся с ней бокалами через стол.

Латифе не сдержалась.

— Смотри за своими руками, Кемаль! — громко воскликнула она в приступе ревности. — Они вытянуты слишком далеко!

За столом установилось тягостное молчание.

Только каким-то неимоверным усилием воли в бешенстве смотревший на жену Кемаль сдержал себя.

Но уже на следующий день он отослал ее в Анкару.

«Мадам Латифе прибудет в Анкару раньше меня, — писал он Исмету. — Дальнейшее наше совместное путешествие не имеет смысла, и после двух лет совместной жизни я пришел к твердому убеждению, что наша совместная жизнь невозможна.

О чем я уже сообщил жене.

Она пребывает в отчаянии и может попросить вас или Февзи-пашу примирить нас.

Но мое решение окончательное.

Тем не менее, я не хотел бы унижать жену и ее семью, к которой я по-прежнему испытываю самые дружеские чувства.

Детали развода будут обсуждены после моего возвращения в Анкару, но сейчас необходимо сделать так, чтобы она согласилась уехать в Измир».

Но и на этот раз до развода так и не дошло, и как только отошедший Кемаль получил от пребывавшей в глубоком отчаянии жены покаянное письмо, он даровал ей прощение.

Временное, как полагали все, кто был невольным свидетелем сражений Кемаля с женой, которая постепенно превращалась для нетерпевшего возражений Кемаля в домашнюю оппозицию.

И никто из них не даже не сомневался в том, что очень скоро поражавшее их долготерпение Кемаля иссякнет и он поставит последнюю точку в своем неудавшемся семейном романе.

Да, благопристойный семьянин Исмет еще пытался склеить разитую чашку, но ничего из этого, как того и следовало ожидать, не вышло…