А еще Астроному не давала покоя мысль, что все, что бы мы ни делали, зависит от нашего выбора. Не от обстоятельств, не от того, насколько серьёзны намерения других людей, в меньшей степени от нашей компетенции, но чрезвычайно, насколько только возможно сильно, от нашего выбора. Задаваясь в очередной раз вопросом, почему у вас не все в жизни сейчас складывается так гладко, как вы бы того хотели, примите сначала всю ответственность на себя. Осознайте, что все у вас в жизни складывается не гладко потому и только потому, что вы это так сложили. Осознайте это и посмакуйте получше эту идею. А после будет радость. Все потому что, начни вы сейчас предпринимать действия, родись вы заново, осознавая, что никогда не поздно, вы за исчисляемый срок сумеете построить свою вселенную. Этот срок не будет маленьким. Невозможно строить плохую жизнь много лет, а после за год все сломать и воссоздать новое и прекрасное. Лет за пять, может, шесть, вы построите то, чего действительно хотели, если возьметесь за это. Это немаленький срок, при условии, что всегда хочется сейчас и поскорее, но достаточно одного момента счастливой, полностью вами построенной и правильной жизни, чтобы, не таясь, в счастье, умереть. Я предлагаю снова, чем, мне думается, и будут полезны в итоге мои книги, начать и вам строить такую жизнь. И мне вместе с вами. Мы не будем делать никаких грандиозных шагов. Всего по чуть-чуть. Просто, друзья, давайте составим небольшой график того, чего бы вы хотели иметь в своей жизни. Я говорю: «График», а не список, потому что список-слабое отражение действительности. Гораздо лучше смотреть на график и ощущать все места, где он прерывается или переворачивается вниз и вверх.
Перво-наперво нарисуйте график свой жизни, возьмите карандаш, линейку и листок, и нарисуйте тот график функции, которой был бы похож на идеальную, в ваших представлениях, жизнь. Отметьте на нем все значимые точки значимыми желаниями, которые вы хотите получить от жизни. Это может быть домик в горах в Швейцарии, свой личный водитель в черном пиджаке, количество посещаемых из года в год стран, что угодно. Просто пофантазируйте. Но сколько бы мы ни думали, в итоге все равно не придем к идеальному решению. Это облегчит процесс принятия ответсвенности на себя. Просто в данный момент у вас жизнь сложилась так, что вам приятнее всего будет построить этот график и начать новый путь к осмысленной жизни. Но это только ваш выбор. Так мы выбираем, когда нам ложиться спать.
А теперь вы должны написать, что нужно сделать за год, чтобы добиться тех желаний, которых вы всей душой хотите добиться. Если вы опасаетесь, что придумали не самые лучшие желания, то ничего, лучше вы все равно не придумаете сейчас. Главное-начать, а потом подредактируете. В итоге все они так или иначе связаны с вашими потребностями. Далее напишите, что надо сделать для этого за месяц, за неделю, за день. Вывешивайте план на дверь и потихоньку делаете. Секрет в постоянстве. Секрет в том, чтобы не завышать свои цели, чтобы вы и вправду успевали делать то, что запланировали. Чтобы имели отдых на выходных. Если он вам, конечно, нужен. Но, как показывает практика, нужен. Если вы правильно определили, что вам нужно и честно выполняете свои действия, то и результата вы добьетесь соответствующего. Тут сложно будет ошибиться. Но это будет только ваш, запомните, выбор.
***
Астронома выпустили из больницы, и он стал снова налаживать контакты с миром. Да, непростым, ничуть не обогатившимся или обернувшимся иначе в его отсутствие миром. Это была симферопольская городская больница, и проводил свое время Астроном в Крыму, на самом юге. Что может быть лучше, чем выйти октябрьским теплым вечером куда-нибудь к берегу и гулять, гулять там, наслаждаясь тем, что можешь гулять, воспринимая, как приятность, злые морские волны, бьющие в лицо, вереницу осенних листьев, то и дело попадающихся на пути и мешающих даже думать?! И о чем мог думать в этот момент Астроном, как не о своем прошлом, сопоставляя его со своим будущим? И чего только могло ему хотеться сейчас от жизни.. Наверное, смирение-это показатель твоей любви к жизни. Чем меньше ты смиренен, чем меньше тебе нравится то, что происходит с твоей жизнью, тем ближе ты к огорчению и полной потери связи с миром, возможно, тем ближе ты к тому, чтобы заболеть. Но Астроному это сейчас не грозило. Он мало наслаждался жизнью, когда сидел на горе, и теперь надолго запомнит этот урок. О чем сейчас мог думать Астроном? Он и не думал. Он желал, наверное, узнать, что сталось с его птицей, где сейчас Голубь. Хотел узнать, что сталось и с его домом в Москве. Хотел продолжать фотографировать. Ведь в этом заключалось одно из главных дел в его жизни. Хотел вспомнить, каково это-кататься на метро. Хотел чувствовать жизнь и не быть в то же время слишком чувствительным. Да что уж тут. У него были самые обычные человеческие желания. Хотел повидаться с Изабеллой, хотя в глубине души понимал, что вряд ли та страстно ждет этой встречи. Но надо было потихоньку разгребать завалы жизни, и он начал. Возможно, Астроном был не самым замотивированным человеком в мире, но он был человеком, и это даже красивее. Это даже лучше. Он был простым человеком, и история его жизни, как и история жизни любого другого, полностью заслуживает того, чтобы ее описали. В этом настоящий шарм жизни. В ее необъятности и в то же время во всеобъемлющем понимании. И даже в том, что никогда и ничто не сможет в точности идти по плану. Астроному надо было что-то делать, и он решил отправляться домой. Перед тем, как уехать, он еще раз навестил гору. Уже давно были поставлены ограждения на том самом месте, где он упал. Но вовсе не потому что упал он, а оттого, что гору попросту стали возделывать, облагораживать, и по проекту там должны были стоять теперь заграждения. Мало что значит один человек в жизни мира и общества. Но и в этом плюс. Да, впрочем, плюс во всем. А еще, если ты понял, что ничего не работает, и ты, как ни пробовал оставаться счастливым, не можешь-у тебя на это просто не хватает сил, смени окружение. Не стоит переезжать из города в деревню, хотя и это на время сработает. Но смени свой круг общения, картины вокруг себя так, чтобы был стимул, куда стремиться, сколько зарабатывать, как проводить свой досуг. Смени свое окружение на то, которое лучше тебя. Смени, и тебе самому станет лучше. Зачастую ты несчастлив оттого и только оттого, что засиделся на одном месте. Сменив свое окружение, ты сделаешь что-то новое в своей жизни, тебе станет интересно, а после ты еще и улучшишь, и разовьешь себя. Почти всегда появление в более сильном, чем ты, с моральной или физической точки зрения, коллективе делает и тебя сильнее. Даже если тебе кажется, что все потеряно, то потеряно, все же, не все. Как бы то ни было, у тебя сейчас больше, чем ноль. А с нулем ты рождался. Так значит, тебе нужны новые, хорошие проводники в твоем собственном лице, как те, которыми в детстве для тебя были родители. И все наладится.
Глава 20.
«Начинай размашисто, и, авось, пойдет. Чудо невозможное, может быть, случится». Такими строками начинался новый, полный тревог, день Астронома. В нашей жизни вряд ли есть недостатки. Только преимущества. А ещё в ней нет никаких гарантий. Анализируя после, почему так произошло, почему умудрился он упасть со скалы именно в тот момент, когда все, казалось, стало налаживаться в его жизни, Астроном пришел к выводу, что это лишь дело случая. Другого выхода ему не оставалось. Ведь два главных греха человеческих, как писал Лев Толстой, это суеверие и праздность. Чтобы не быть суеверным, Астроном отбросил все иные варианты, не связанные с волей случая. Чтобы не быть праздным, решил не тянуть более и отправиться в Москву. Ему больше нечего было делать в Крыму, ведь даже голубь его покинул. Разыскать же Голубя, путеводителя, ему так и не удалось, хоть он и довольно долго обхаживал различных охранников и официантов-однажды по дорогое Голубь ему сказал, что следует, наверное, завязывать с исконно-природной жизнью и прибиваться к людям. Но тщетно. Оно и к лучшему. И все в нашей жизни к лучшему. И все в жизни можно пробовать, было бы желание. Ведь в жизни нет гарантий, но это еще не означает, что, за какой бы результат вы ни взялись, вы оплошаете. Ни в коем случае. Просто надежда идет каждый раз на себя и ни на кого более. Так человек, идущий охотиться на медведя, вряд ли будет обвинять медведя в том, что тот захочет его съесть. Так и человек, появившийся на свет, не должен быть в обиде на этот свет, если на жизненном пути ему будут попадаться десятки, тысячи маршрутов смерти. И Астроном решил в последний раз перед отъездом, ведь уже и билеты были куплены, прогуляться по так полюбившейся ему в последние осенние дни набережной. Набережная эта не представляла собой ничего особенного. Если вы были когда-то в российском курортном городке, то понимаете, о чем идет речь. Просто километр насыпи, возделанной, укрепленной вдоль моря, заботливо обставленной всевозможными заборчиками, скульптурами, желанием казаться дорогим и недоступным, белым цветом… А человеческому организму больше-то и не нужно для счастья. «Чтобы было куда пойти»,-писал Федор Достоевский. «Чтобы было, где посмотреть закат»,-пишу я. И жизнь, оказывается, чрезвычайно проста в своем великолепии. Но, о, как редко мы это замечаем. Заметив это однажды, пару лет назад, сейчас я лишь время от времени верю в красоту момента, а не просто пытаюсь себя заставить верить в то, что это так. Но жизнь все равно прекрасна. И даже этим. Да и счастье-лишь птица, которая посещает нас. Когда-то она нас должна и не посещать. Все сходится. А Астроном просто гулял и гулял по набережной. Человеку достаточно, оказывается, всматриваться вдаль и видеть там кусочки времени, планов и, быть может, воспоминаний. И вовсе не обязательно ему, как это показывает пример Астронома, иметь чрезвычайные по своей важности знакомства, гениальные идеи в голове. Нет, о, нет, оказывается, что веры в жизнь будет достаточно. А все гениальные планы, которые так или иначе всплывают, лишь мешают полноценно жить. Хотя, конечно, зачастую и помогают. Но и мешают. Так всегда. Но жизнь течет. Невозможно просто так сидеть на лавочке, уже битый час наблюдая за кленовыми листьями, гоняемыми на просторном морском ветру в запахе малины, собранной, вестимо, тут же, недавно, и поданной самому себе с любовью и уважением, которое мало где еще подсмотришь. Что-то обязательно должно произойти. И в этом тоже секрет жизни. И каждый раз происходит что-то новое. Потому-то мы и не перестаем уставать видеть и что-то новое в жизни, строить высочайшие планы. Потому-то мы и живем. Да и сложно было бы не жить нам, детям Солнца.
И вот, доедая очередной кулечек малины, запивая все это дело местной, пусть и газированной, водой, Астроном решил-таки не сидеть в одиночестве. Очень странно в это время было слышать, что ты сидишь на набережной один. Ведь на дворе ещё стоял конец бархатного сезона, и вряд ли ни один, хотя бы самый ушлый турист, не захотел бы посетить в это время променад, разделив его с Астрономом. А, между тем, никого не было. Конечно, быть может, все дело в том, что погода именно сегодня казалась на удивление дурна, но что нам погода! Так и вся жизнь пройдет, стань мы слепо следовать повелениям погоды. Если так посмотреть, то туманы и облака-ничто иное, как наши проблемы. Ведь это скорее наши проблемы, что мы не видим Солнца, чем Солнца, которое своими лучами все еще касается нас. А если сказать вам, что сегодня-ваш последний день на Земле, вы тоже будете прятаться от погоды? Так и просидите остаток своей жизни дома, в компании четырех стен? Ладно, быть может, у вас свой особняк и пруд с карпами на территории. Но не все ли равно? Дикая, живая и бьющая ключом улица-это абсолютно другое! Как не понять! И, рассуждая так, Астроном решил на время оставить свою малину, свою газированную воду и пойти напоследок искупаться. К тому же, долгое уже время хотел он научиться плавать, сидя у себя там, в доме в Трехсосновке и наблюдая в телескоп, с какой точностью и непоколебимостью мимо него пролетает жизнь. А тут-вот, оказывается, сколько возможностей! Жуть! И почему бы ими не воспользоваться. Он отбросил все стремления, которые когда-либо его посещали, и стал раздеваться. Ветер хлестал нещадно в ту минуту, когда Астроном спускался с пирса на пляж. Кусок набежавшей волны здорово окатил его, и вряд ли осталось после этого события хоть одно сколько-нибудь сухое место на его теле. Но и это его не остановило. Ведь все наши результаты-результаты нашего выбора. «И зачем снимать теперь одежду?-решил Астроном-если она все равно уже мокрая. Так пойду, что, впервой что ли?» Подбадривая себя подобным образом и не давая холоду проникнуть во все фибры его души, Астроном стал заходить в море. Сначала с левой, нерабочей ноги, потом за ней, уже не так решительно, как прежде, передвигая правую. Но ведь было, на самом-то деле, впервой. Ему было впервой почти все в этой жизни. И кто мог сейчас с ясностью гарантировать, что прямо на этом месте в море не окажется острой консервной банки или разбитой бутылки, брошенной незнакомцем? Но в жизни нет гарантий. Это был лишь авантюрный выбор Астронома, и он оправдался. Ничего не случилось плохого с ним за время этой вылазки. Никакая акула и думать не хотела выбираться плавать в такое свирепое время. А вот Астроном собрался. Поначалу у него ничего не получалось. Он бился то с одной стороны, то с другой, пытаясь одновременно пересилить прибой и не стать, утонув, жертвой пучины. Он пробовал неумело, то по-собачьи, то еще как, грести, и постоянно, не проходило и секунды, стремительно шел ко дну. За плотной завесой кучево-дождевых облаков не было видно расположения Солнца, но почему-то Астроном догадывался, что уже вечереет. Ну и пусть вечереет себе. Именно так, именно тогда почует он наконец настоящее единение с природой. Все равно поезд завтра. Да, хоть и с утра, но завтра. А много еще чего можно сделать за ночь, если не проспать будильник. Например, даже, дойти пешком до вокзала.
***
Интересно, как в человеческой голове меняются убеждения. Не происходит ничего особенного, но вдруг, вдохновившись книгой Джека Лондона, «Мартин Иден», засыпая уже, один мужчина решает, что будет тоже, хоть бы ему для этого потребовалось дважды по одиннадцать лет, писать, пока не станет известен. Решает, что будет тоже вставать ни свет ни заря и работать над собой часов по семь-восемь, в то время, как весь остальной мир еще спит, и ему не будет преградой ощущение, что все пролетает мимо него, потому что на самом деле никто никуда не пролетает. Все так, как есть, и так, как надо. И никто даже и не мог бы никуда пролететь. Ведь пролет жизни мимо-и это еще жизнь. И вот, интересно, как всемеро увеличив количество часов, в которые он будет писать, мужчина вдруг понимает, до чего просто жить. Вдруг становится совершенно очевидно, что он добьется всего, было бы только желание, капелька мотивации, и лунный май на дворе. На самом деле все, конечно, не так радостно. Но что поделать, когда ты начинаешь новое, и весь мир кажется тебе чистым, как бриллиант, а ты в нем порхаешь слабой песчинкой времени.
Уже серьезно смеркалось. Небо шкварчало так, будто было сковородкой, на которой готовят сырники. Свою предвечернюю песню начинали местные птички в роще недалеко от берега. И пусть начинают. Коль просыпается все живое, пусть и просыпается все лишь сейчас, только к окончанию дня, то и Астроном будет продолжать делать свое дело, пока не станет хоть сколько-нибудь походить на сносного пловца. На променад к этому времени начали выходить уже первые, вечерние туристы, словно люд, что зажигает после зари все фонари, как в прошлом, но на самом деле просто разные, простые ребята, прилетевшие из Москвы и предутреннему времени предпочитавшие послезакатное. Все они дивились силе духа и непоколебимости того, безусловно спортсмена, похоже, профессионального пловца, который, несмотря на дождь и непогоду продолжал тренировать свои навыки. Попивая свои сладкие, холодные коктейли, облокотившись на перила и с видом тихого присвиста глядя вниз, все они немного завидовали Астроному. А ему в то время казалось, что он-самый нелепый, неуклюжий человек на Земле.
Что нет пловца хуже, чем он, и человека, менее координированного. Но он продолжал работать, в какой-то мере смиряясь. Понимая, что скорее всего он забросит это свое увлечение плаванием в будущем, еще лучше-заболеет и снова сляжет на койку, только уже в Севастополе-чего тянуть, и никогда к нему так и не вернется, как ни хотелось бы, постоянство и уверенность, Астроном все равно продолжал пробовать, ведь в этом и есть вкус жизни. У нас ведь перед жизнью нет никаких обязательств. Только те, что мы сами придумали. Правы люди, которые предлагают перестать планировать за ненадобностью этого действа. Правы люди, которые предлагают не читать никаких книг-треннингов, потому что гораздо лучше самому на вкус пробовать жизнь. Правы и в то же время неправы. Если эти тренинги помогают лучше укрепиться в философском подходе к жизни, а планы-взять от жизни больше и все то, чего нам действительно хочется.
Глава 21.
Спустя некоторое время, когда уже сосны из рощи неподалеку от моря перестали гнуться от вечернего, несущего в себе страх и ужас, ветра, и первые вечерние туристы допили свои коктейли, сладкие, как майское утро, разошлись, кто-куда, на набережной появился новый посетитель. То был Голубь. Так совпало, что он все же ушел работать на сушу, в город, и теперь-таки работал, вдоволь наслаждаясь розовыми искорками спелой жизни. Ему предстояла смена в ночном клубе. Он устроился туда вышибалой за неимением большего. Клуб находился вовсе не далеко от моря, настолько недалеко, что некоторые, особенно подвыпившие посетители сбегали туда купаться. Кто-то засыпал неподалеку от пляжа. Голубь, перед тем, как начать смену, тоже окунулся пару раз. Это был его неотъемлемый ритуал, и если мог он, по его собственному мнению, в жизни сделать что-то себе на пользу, то это было как раз то самое, малое. И вот, Астроном, весь изможденный, изведенный борьбой со стихией и своим поражением, заприметил Голубя. Он так устал, что это не вызвало у него положительных эмоций. Он просто воскликнул немного тише, чем стоило бы: «О!» и молча подал свою руку, казалось, уже ставшую самим морем. Молча, потому что ни о чем не жалел. Молча, потому что была в его голосе, хоть и молчавшем сейчас, некая обида на Голубя, за то что он ни разу не навестил его в больнице, просто за то что в тот раз все так трагично закончилось. А Голубь оставался, напротив, таким же, как прежде, веселым и компанейским. Голубь сразу сообразил, что к чему, и попросил Астронома собирать свои вещи, потому что он-Голубь, знает одно такое, совершенное место, куда остальным путь заказан и где можно в то же время неплохо поесть. Не выпить, а именно поесть, хоть Крым по осени и славится именно своим вином, а не, к примеру, шницелями. Астроном и сейчас не ответил. Больше даже не потому что не хотелось ему отвечать, а скорее потому, что, как человек, набегавший километров десять по морозу, не в состоянии промолвить несколько слов без того, чтобы не свернуть себе челюсть, так и он после плавания. Вместо слов Астроном предложил Голубю оставшуюся малину, но воду не предлагал, хотя бы уже по той причине, что выпил ее сам несколько минут назад, с удивлением подмечая, что купание в море-занятие, вызывающее сильную жажду. А еще Астроном понял, сидя уже в теплой, обогретой к вечеру веранде местного ресторанчика, что, чтобы наслаждаться жизнью, нужно научиться преодолевать свои страхи. Не самый яркий тому пример-боязнь перемен или боязнь плавать. Но более чем достаточный для того, чтобы объяснить, что люди часто, слишком часто, вместо того, чтобы подойти к любимому, хоть и незнакомому доселе человеку и сказать, что они его любят, все же не подходят и продолжают сетовать на саму жизнь. А взрослая жизнь, и Астроном начинал это понимать в свои не совсем молодые годы, как раз и есть осознание, что никаких гарантий не существует. Взрослая жизнь как раз и есть такой показатель, говорящий, что настоящая уверенность-осознание, что ты можешь ошибиться сейчас или попасть в точку, и в действительности это не будет играть большой роли. Ведь, ошибись ты, в следующий раз станешь искать уже другие пути подхода, а ежели попал в точку, так станешь продолжать начатое.
«На самом деле-рассуждал чуть погодя Астроном, сидя рядом с Голубем на этой верандочке-дело даже не в том, что, начав бороться со своими страхами, ты привнесешь в свою жизнь все самое стоящее, но больше в том, что лишь в борьбе ты почувствуешь настоящий вкус жизни». Я говорил в прошлой главе, что не было бы особого смысла в постоянном счастье, ведь тогда бы не смог человек почувствовать, когда ему хорошо, а когда плохо. Но нет также смысла и в постоянном бессилии. Смысл есть лишь в борьбе, или хотя бы в борьбе, ведь так объясняет нам самим наше животное происхождение.
***
И много еще чего в этот раз было обсуждено между Астрономом и Голубем. Голубь решил взять выходной на эту ночь, даром, что могли выгнать с работы. Порой в жизни есть вещи поважнее, чем работа, и более, гораздо более приятные, чем выдворение пьяных, забытых жизнью людей из бара на скользкую от дождя плитку. Они разговорились так, как только может разговориться один очень хорошо понимающий жизнь человек, видавший виды, с тем, кто так же сильно хочет начать ее понимать. Они разговорились не сразу, как и подобает истинным исполинам жизни. Ведь сразу могут разговориться только мужчина и женщина, любящие друг друга, после долгой разлуки, братья и сестры, решившие что одного из них уже нет в живых, да и всё. А исполины жизни всегда имеют свой намеченный, хоть пусть и не самый удобный путь, и им нужно некоторое время, чтобы переменить маршрут. Осмотреть карту. Перво-наперво они пошли на ту гору, с которой у Астронома были связаны не самые приятные воспоминания. «Во-первых-объяснял Голубь-для того, чтобы их убрать, воспоминания. Во-вторых оттого, что с горы чрезвычайно здорово будет видно звезды в сегодняшнюю, хоть и не самую богатую, не августовскую, но хотя бы частями напоминавшую августовскую ночь. Ночь, в которую раньше дети выходили тайком из домов, чтобы забраться в какой-нибудь старый вагон на востоке города, на заброшенной железнодорожной станции, и смотреть, смотреть вверх, на ковш ли Медведицы, или куда еще, но чтобы наслаждаться самой возможностью наслаждаться, и при этом еще что-то видеть. В-третьих, потому что еще его семья, к которой Голубь обещал сводить Астронома чуть позже, как они проснутся, наверное, только готовилась ко сну». Да, впрочем, мало ли будет причин у двух исполинов для того, чтобы всю ночь проболтаться в объятиях дикой природы, словно друзья-армейцы перед тем, как отправиться в дембель. Тем более, что так призывно и даже местами похотливо в небе торчала Луна. И пусть не целая Луна, а еще только ее маленький серпик, но на то и дана нам жизнь, чтобы наслаждаться буквально каждой колкости мира, вдыхать в себя пряный, безусловно пряный аромат почти любого его изъяна. Они шли сейчас за телескопом. Не было у них телескопа, а в Крыму не придумали еще такую возможность-брать телескоп, когда тебе вздумается, где-нибудь в горах, напрокат, и использовать его всю ночь напролёт, пока не засветит в первых лучах персиков Солнце. Пока не гаркнет с утра первая ворона, не будет прочтен кем-нибудь далеко-далеко в горах Сочи первый за сегодня стих Булата Окуджавы. Не будет пролита первая чаша с медом, не укусит первого человека на своем пути шмель изобилия. Не предстанет сияние достигнутой мечты в свете более темном, чем ожидалось. Впрочем, пока не случится все, что так или иначе случается с людьми каждый день и что они, во благо ли, или напротив, себе не замечают. А до того момента, как все это случится, можно исчислять, насколько честен хотя бы перед собою был человек, когда обещал делать вещь непрерывно, всю ночь. Ведь и терпение в китайской науке определяется так же. Испытуемого сажают в пещеру с эхом, где в это время беспрерывно капает талая вода, и ждут, как быстро он станет молить пощады. Так и у нас. Всегда существует лишь один день на то, чтобы исполнить все свои самые сокровенные желания. Насколько хватит вам терпения исполнять их безоговорочно, сидеть смиренно в этой пещере и ждать?
***
Но вы себе еще скажете спасибо за все это. Как гласит одна мудрая истина: в конце жизни мы вряд ли будем сожалеть о том, что сделали, скорее о том, чего не сделали, о чем не сказали. И уж точно Астроном и Голубь не станут жалеть о том, что войдет в историю их жизни, как самое запоминающееся приключение. Даже более запоминающееся, чем происходившее с ними, к примеру, в лагере, когда всю ночь напролет не спали, кого-то мазали зубной пастой, от кого-то убегали, считая, что это был воспитатель, проигрывали свои косы в карты и выигрывали себе не менее примечательные усы, сделанные, казалось, что тушью. Проигрывая на желание исполнить петуха перед рассветом, выигрывая целую тарелку свежих фруктов из столовой, первый поцелуй… А именно со всем этим только и можно сравнить ту замечательно-приятную картину, происходившую с ними ночью. Они нашли-таки телескоп, правда не совсем там, где ожидали. Не в их немного неизвестном, самом что ни на есть обычном городке, а расположившемся неподалеку ялтинском замке-Ласточкино Гнездо, где проницательные туристы уже задумались о возможности наблюдать звезды. И дело даже не в том, что в эту октябрьскую ночь лучше всего на небе видна Венера, и даже не в том, что Марс, Юпитер, Сатурн тоже выстроились в ряд, образуя парад планет, но скорее в том, что процесс уговора абхазца-водителя маршрутки, непонятно как оказавшегося в Крыму, а не в Адлере, например, в ночи, среди сосновой чащи, был делом стоящим. После этот абхазец довозил их, уже сам воодушевившись идеей ночных гонок, после они попали и даже в сами ночные гонки. Но все это все же не сравнится с облегчением, какое испытываешь, когда что-то, пусть и ожидаемое, но ожидаемое чересчур, чтобы случиться просто так, все же случается. Так чувствовали себя Астроном и Голубь, проводя, наверное, уже второй час к ряду у телескопа и наслаждаясь разными видами нашей галактики: и красивыми, и не очень, и ясными, как божий день, и еще, по словам Астронома, совсем неизведанными. Так чувствовали они себя, потому что понимали-какие-то шестеренки, какие-то механизмы внутри них сработали и прокрутились так сильно, столь плавно, как бывает только у гоночных автомобилей, что теперь любое действие, проведенное вместе, каким бы глупым и незначительным оно ни казалось, все равно будет станет продолжением и без того уже веселого вечера. Так, знаете ли, радуются люди, которые долго не знали, что им делать, в итоге все же придумали, добавив немного риска к тому, о чем идет речь, и эти действия в итоге принесли им именно тот результат, на который они рассчитывали. Так думают эти люди.
Глава 22.