— Мне вот интересно, не упадешь ли ты в глазах местных дам, когда встанешь с повязкой на глазах к стенке? — задумчиво сказал Бобби. — Или так и останешься лихим красавчиком?
— Проваливай и не каркай! — прикрикнул на него Леон. — Мне еще выспаться надо.
Сон не шел, и он ворочался, крутился и потел чуть ли не до рассвета. В конце концов встал и зажег лампу. Потом, не одеваясь, в одних трусах шагнул к двери — общественная уборная находилась в самом конце улочки. Ступив на веранду, лейтенант едва не наткнулся на группу мужчин, сидевших на корточках прямо за дверью. Он отпрянул и поднял лампу повыше.
— Вы еще кто такие?
Гостей было пятеро, и, приглядевшись, Леон заметил, что все они одеты в охряно-красные масайские шуки.
Один из них поднялся.
— Приветствую тебя, М"бого, — сказал он, и костяные сережки блеснули в свете лампы почти так же ярко, как и его зубы.
— Маниоро! Ты какого черта здесь делаешь? — почти закричал Леон — давивший на сердце камень свалился, и его захлестнула волна радости.
— Мама Лусима послала меня. Сказала, я тебе нужен.
— А почему ж так долго? — Ему хотелось обнять сержанта.
— Я очень спешил, и братья мне помогали. — Маниоро указал на сидевших за его спиной мужчин. — За два дня дошли до Наро-Мору. Там нам разрешили сесть на поезд. Ехали на крыше. Очень быстро.
— Что ж, Мама права. Брат, мне очень нужна твоя помощь.
— Лусима Мама всегда права, — сказал Маниоро. — А теперь скажи, что за беда с тобой приключилась? Снова будем воевать?
— Да, — ответил Леон. — Нас ждет большая война!
Пятеро масаи переглянулись — похоже, такая перспектива устраивала их как нельзя лучше.
Разбуженный голосами, из своей пристройки выбрался заспанный Ишмаэль.
— В чем дело, эфенди? Снова эти неверные? Они вам мешают? Мне их прогнать?
Одетого в шуку Маниоро слуга не узнал.
— Нет, Ишмаэль, не надо никого прогонять. Беги-ка побыстрее к лейтенанту Бобби да скажи, чтоб немедленно шел сюда. Случилось нечто чудесное. Господь услышал наши молитвы.
— Аллах велик! Милость его недоступна пониманию, — подтвердил Ишмаэль и неспешно, не теряя достоинства, потрусил к дому Бобби.