— Ваши… другие.

— Не аваллонцы? Другие люди?

Полуорк кивает.

— И что они?

— Отняли землю. Убивают.

— Сколько их?

— Много! — Волнуется. — Очень много!

— А нас что, мало?

— У ваших птиц нет.

— Каких еще птиц?..

Не буду дословно приводить наш диалог — он был длинным и однообразным. Информацию из орка приходилось выбивать по крупицам. Вопрос насчет птиц так и не прояснялся. Все, что удалось понять на этот счет: у «других людей», которых «много», есть «птицы». Злые птицы, которые охотятся на орков. Птиц, кстати, тоже «много».

Выжав из Углука все, что можно выжать из полуорка за двое суток интенсивного допроса, отправился я с докладом к начальству. Ланселот меня уже ждет. На кресло напротив своего стола кивает: садись, мол. В первый раз, кстати, сесть предложил.

Сажусь и докладываю. Выслушав мой рассказ, Ланселот поинтересовался:

— Откуда он наш язык знает, не спрашивали?

— Спрашивали. Когда орки только-только на Аваллон нападать начали, увели они с собой какую-то женщину. Съесть, наверное, хотели, но потом, похоже, понравилась она ихнему вождю, и ее оставили в живых. Вот от нее Углук и родился.

— И языку аваллонскому его мать научила?

— Совершенно верно.

Ланселот сцепил кончики пальцев и через некоторое время сказал:

— Итак, ваши догадки подтвердились… Орков и в самом деле кто-то гонит… Интересно, кто?

— Углук так и не смог объяснить. Я думаю, нам самим необходимо это выяснить.