Он снова пожал плечами, но теперь за этим движением скрывалась ярость.

— Что ты от меня ждешь, Джо? Да, то, что случилось с тобой, с нами, сказалось на мне. Изменило мой взгляд на мир. Да и как могло быть иначе?

Я обнаружила, что не могу взглянуть ему в глаза.

— Но как это может до сих пор действовать на тебя? Бен кружил вокруг этого вопроса, как тигр, подошел к нему с нового направления.

— А как же твоя карьера? Ты фотограф, который запечатляет истину, но остается в безопасности по другую сторону объектива. Никто и ничто тебя не трогает, верно?

Я сложила руки на груди. Это неправда. Мои снимки хороши и правдивы. Конечно, замечание Ксавье о том, что это не приносит деньги, почти справедливо, но все же мои фотографии известны своим четким, недрогнувшим изображением самых забытых улиц Лас-Вегаса. Делая снимок, я убираю неон, и то, что остается, еще более поразительно своей простотой. На лих улицах живут люди. На этих углах подростков заставляют заниматься проституцией. Здесь каждый день теряют гораздо больше, чем во всех сверкающих казино. И я хочу, чтобы люди это знали и думали об этом.

— Мы все становимся такими, как нужно для выживания, — сдержанно произнесла я.

— А кем стала ты, Джоанна? Воином? Суперженщиной, стремящейся к мести, которая не нуждается ни в чем и ни в ком?

«Странный набор слов», — подумала я, поджимая губы.

— Осуждаешь?

— Просто интересуюсь.

Но мы оба знали, что все не так просто.

— Я тоже изменилась, Бен, — заявила я, отказываясь от обороны. — Когда кто-нибудь протягивает мне руку, я не хватаюсь за нее. И всегда ищу кулак за спиной.

Мой взгляд автоматически перешел на сидящего у стойки бара одинокого мужчину.

— Большинство женщин так не думает.

— Да, и я завидую этим женщинам. Я даже смутно помню, каково быть одной из них. — Я откинулась на спинку и перевела дыхание, понимая, что мои слова звучат слишком горько для приближающегося двадцатипятилетия. — Но я им не только завидую, Бен, я боюсь за них. Особенно боюсь за тех, кто станет подобен мне.

Мы воспользовались появлением официанта с едой и вином как предлогом, чтобы не разговаривать, но когда снопа остались одни, Бен сказал:

— Подобной тебе нет, Джо.

Я покопалась вилкой в спагетти.

— И не пытайся со мной любезничать. Заставишь меня пуститься наутек.