И вообще, где все?! Тут, понимаешь, практически насилие происходит!
Между тем пальцы Ками уже коснулись лобка парня. Девушка часто дышала, будто только что марафон пробежала. Глаза круглые и какие-то стеклянные, рот приоткрыт.
– Ками! – голос у Аринэля получился какой-то сиплый, задушенный. – Эй!
– Я только чуть-чуть, – шептала девушка в каком-то исступлении. – Немножко! Чуть-чуть… Чуть-чуть…
Аринэль попытался отодвинуться. И тут было забытая боль вернулась яркой вспышкой. Да такой, что в глазах фейерверки бабахнули!
«Вот точно эти… дамы меня в могилу сведут!» – промелькнула мысль, на пути в темноту.
Аринэль был готов поклясться, что им это нравилось. Да какой там нравилось! Они же натурально кайфовали! На лице у Цеси было такое умильное выражение, словно она своего ребенка кормила. А Дара и Таша, ухмыляясь, сидели у стола и внимательно наблюдали за процессом подачи пищи.
– Айри, – голос Дары был наполнен…
Да она же еле сдерживалась, чтобы снова не заржать!
– Я все больше поражаюсь от твоих умений, вождь! – продолжала орчанка. – Довести девушку до того, чтобы она вырубилась и лежала, пуская пузыри, при этом даже не коснувшись ее…
– Да я-то тут причем?! – возмутился Аринэль.
Он сидел, прислоненный к спинке кровати, словно полено. Сначала его пробовали кормить лежа, но результат был таков, что он чуть не захлебнулся. Пришлось терпеть, пока его усаживали. В общем, теперь любое действие, строго по канонам садомазо сопровождалось болью.
– Господин, когда кушаете, не надо говорить! – буквально пропела Цеси, загребая ложкой кашу в тарелке.
Парень, подняв бровь, в некотором недоумении посмотрел на свою служанку. А та лучезарно улыбнулась в ответ невинной улыбкой младенца.
– А-а! – протянула Цес, поднося ложку ко рту Аринэля.
Тот нахмурился и открыл рот. Таша в этот момент наклонилась к сестре и что-то ей негромко сказала. Дара, выслушав ее, широко улыбнулась. Аринэль, жуя кашу, с подозрением посмотрел на них.
– И мне интересно! – на нормальной громкости сказала Дара. – Потом посмотрим!
Аринэль решил не уточнять, что это они там решили посмотреть. Потому что и так было понятно что, судя по масляным взглядам. Вот вопрос. Это он такой уникум, что женщины натурально домогаются или тут это норма? Как говориться, в чужую спальню не заглянешь. На людях даже Ками вела себя скромно. Ну, более-менее. Разве что постоянно ее щеки алели… И она шептала что-то… В общем, не образец она. А так тут, несмотря на более простые брачные ритуалы, даже среди орков было не принято выпячивать отношения. Не то чтобы прям порицались те же обнимашки, но Аринэль лично видел, как какой-то мужик выхватил люлей от собственной жены, за то, что полапал за филейную часть… Правда, удар был картинный больше. И мужик вообще не уворачивался… Да и несколько странно, что женщина решила поколотить суженного по нагрудной пластине доспеха. В общем, люди (а точнее, разумные) везде люди. Каждый сам определяет границы дозволенного. Самое кардинальное отличие от Земли, это то, что у одного мужчины может быть не одна жена. Да и то… В официальном плане…
…Мастер Шенфарус опять вломился в комнату без стука. Вот так да. Распахнул двери и сразу пошел к кровати. Аринэля после кормежки уже положили обратно, и парень занимался тем, что дожидался пока утихомирятся веселые ощущения. Сегодня уже было не так… интересно. То ли привыкать начал, то ли на самом деле боль уменьшилась.
– Как мы себя чувствуем, молодой человек? – из целителя буквально бил омерзительный энтузиазм.