В памяти осталась боль. Не так. БОЛЬ! Старик Цевитос нисколько не преуменьшал, оказывается. Наоборот! Даже смягчал реальность! Вчерашний день все еще отзывался в памяти самым натуральным отвращением. А эта операция походила на пытки!

Аринэль открыл глаза. Над ним были новенькие доски, что логично, дом и его комната в частности подверглись ремонту. Парень выдохнул.

«Везет мне, как утопленнику. То ослепну, то… без рук остался».

Сегодня он спал один. Честно говоря, это было даже уже как-то непривычно. К хорошему быстро привыкаешь! Аринэль поморщился. Руки заныли. И чем дальше, тем сильнее. И это было немудрено. Вчера… Их без всяких скидок разрезали, открыли, как книжку. И если сам процесс разреза проходил с отключением болевых ощущений, то когда укладывали эту нитку (Аринэлю описали из чего она, в общем, там в составе чуть не волосы императрицы), он в полной мере ощутил все прелести процедуры. Казалось, еще немного и он пережует ту штуку, типа кляпа, которую ему в рот вставили, после того, как привязали к столу. И каждое движение этих… целителей отзывалось такой вспышкой боли, будто они там солью посыпали, не торопясь, тщательно, а по пути еще и сбрызгивая кислотой.

Аринэль выдохнул, отходя от «приятных» воспоминаний. Боль ввинчивалась в плечи, даже движение грудной клетки при дыхании, отзывалось пульсациями в руках. И обезболивать было нельзя, так сказал Цевитос. Это необходимый этап. И да, поработали с обеими руками, обосновав необходимость этого кучей малопонятных терминов.

– Господин? – раздался голосок Цеси.

Над ним появилось лицо девушки, на котором было прописано сострадание. Бровки домиком… О, магия, какая же милашка… Ага, реакция есть, значит еще не все потеряно!

– Цес, – через силу улыбнулся парень.

А глаза девушки подозрительно заблестели. Аринэль попытался приподняться, утренние… мероприятия требовали посещения места уединения. Вот только реальность немедленно поплыла куда-то вбок и какая-то опустошающая слабость пригвоздила к кровати.

– Господин, вам нельзя двигаться! – всполошилась девушка.

– Это я уже понял, – слабым голосом ответил Аринэль. – Но… Мне надо!