«Словно и нет никаких антов. Не чернеет река. И никто не умирает»
Вскоре дорога стала снова забирать влево, уходя от русла. Лошадка размеренно, хоть и медленно, двигалась вперед. Феара не торопила ее. Теперь-то… Впереди, может и не долгая, но свободная жизнь. В смысле, не на башне Кеонараса.
«А на какой-нибудь другой» – пришла ироничная мысль.
В альтруизм императрицы она верила слабо. Пять лет мотаний по пограничным крепостям и два года в Кеонарасе не способствовали развитию иллюзий. Империя нуждалась в сильных магах. Нуждалась настолько, что готова была простить тяжелые преступления. Тот факт, что ее попросту не конвоировали в столицу говорил о том, что возле престола и на нем были не дураки. Дали видимость свободы, а потом, наверняка, предложат вариант, от которого невозможно отказаться. Когда она была еще сопливой выпускницей давили на ее ощущение превосходства. Потом на чувство важности. А потом она просто не могла бросить тех, кто сражался рядом с ней. Пять лет… Четыре крепости. Из Димараура они возвращались героями… Они не должны были вернуться, их считали погибшими, но они вернулись.
Лицо Феары перекосила боль. В ее ушах снова зазвучали слова Соманы. «Наконец-то рядом не будет этой бешеной». Какой-то оглушительный скрип дверей, их испуганные лица. Визг этой сучки, которую она считала подругой… и сестрицей. Сминающийся под формулами защитный купол. Но где же отсидевшейся в тылу магичке, пусть и дефенсору, противостоять магу, который пять лет выживала на передовой…
Женщина тряхнула головой, прогоняя воспоминания. Сожалений не было. Любые чувства умерли возле той двери. Не было ненависти… Уже не было. За два года все перегорело и пепел присыпал их лица…
Из-за небольшой рощи навстречу Феаре выехал отряд. Конные воины сопровождали несколько черных фургонов. Очередные смертники едут защищать границу империи, законы которой они нарушили. Женщина съехала с дороги, все равно ей скажут так сделать. Отряд поравнялся с ней, и едущий первым мужчина кивнул Феаре. Телеги, поскрипывая, проехали мимо. Из зарешеченного окна одной из них на женщину смотрел мужик, со злобным выражением лица. При виде Феары он плотоядно ухмыльнулся. Но голос не подавал, охранники быстро учили вести себя тихо.
Женщина, посмотрев вслед фургонам, тронула каблуками бока лошади, которая уже вовсю хрупала траву, прорва ненасытная! Недовольно фыркнув, коняшка, тем не менее, вышла на дорогу.
Горы Тайдахар возвышались слева, сверкая единственным заснеженным пиком.
Солнце уже было прямо над ними, значит уже полдень. Впереди еще долгий путь…
Непонятно почему, но Аринэль ощущал какую-то неприязнь со стороны блондинки. Она ничего не говорила, но иной раз так зыркала, словно хотела поставить клизму на пару ведер. Ну да, младший отреагировал соответственно на то, что по телу гуляют ладошки девушек! Ну, так гормоны и все такое! Целители же, пусть и будущие, должны же понимать. Цевитос иногда бросал какие-то ехидные взгляды. Стоящая перед ним девушка, которая положила ему руку на солнечное сплетение, иногда косила взгляд вниз. Странно, не насмотрелись что ли еще? Только та зеленоглазая скромница вела себя спокойно, но и в ее взгляде иной раз что-то этакое промелькивало. Ну да! Засосы! А что вы хотели? Он тут вроде не подписывался за монашеский образ жизни! В чем проблема-то?
– Одевайтесь, господин Тайфол, – произнесла стоящая перед ним ученица, убирая руку.
Аринэль шагнул к стулу, где лежали еще вещички.
– Ну что, жить буду? – не удержался он все-таки от иронии.
– Пока да, – спокойно ответила та девушка.
Блондинка еле слышно фыркнула. Скромница скрипела самопиской, что-то записывая.
– Но в ближайшее время я бы все-таки рекомендовала отказаться от повышенных физических нагрузок, – продолжала ученица.
– Ближайшее это сколько? – уточнил Аринэль, завязывая шнурок кальсон.
– Примерно десятину, – ответила девушка. – И я имею в виду резкие нагрузки. А вот занятия связанные с повышением выносливости, наоборот, рекомендую. Например, бег. Только не спринт.
– Фехтование? – задал следующий вопрос парень, накидывая на плечи рубашку.